If you're not angry, you're not paying attention
Некрасиво, наверное, заниматься подобными разборами полётов на территории дневника, принципиально открытого для всех ветров, но, честно говоря, заботиться о красоте тут уже поздновато.
Моя душевная организация с малых лет отличается болезненной хрупкостью и уязвимостью, а также ужасающим отсутствием стабильности, поэтому обидеть, разозлить или как-то ещё задеть меня порой бывает до смешного просто. В довершение бед, я подозрительна и злопамятна сверх всякой меры.
В то же время, я умею сдерживаться, обладаю достаточно солидным запасом терпения, не стремлюсь переделывать людей на свой вкус и не питаю любви к церебральному сексу. Я не закатываю истерик, не выдвигаю ультиматумов, не устраиваю изнурительных разборок и, как мне кажется, имею полное право ожидать в ответ того же самого.
Возможно, тут я идиотским образом заблуждаюсь. Однако это не отменяет того, что определённых вещей со мной делать категорически нельзя - никогда, ни при каких условиях, ни под каким видом. На данном жизненном этапе первые места в моём личном топе запрещённых приёмов занимают давление на моё чувство вины, призвание меня к ответственности за то, за что я отвечать не подписывалась, и шантаж различной степени завуалированности. Моментальное пресечение подобного поведения точно рассчитанным ударом с вертушки - не в моём характере. Однако, если вы вздумаете включить сей ненавистный мне номер в свой обыденный репертуар, то оглянуться не успеете, как общение с вами превратится для меня в мощнейший источник хронического стресса, независимо от того, насколько приятным и взаимно обогащающим оно было или казалось раньше.
Распространяться о нецелесообразности скандалов на тему "ты не любишь меня так же сильно, как я люблю тебя" я, пожалуй, не стану (кстати, отношения никогда не бывают по-настоящему симметричными, sad but true). Допустим, что у вас имеются более конструктивные претензии. В таком случае, неужели сложно без лишних эмоций обсудить со мной конкретные особенности моего поведения, не превращая процесс в трагедию и не переходя на мою личность? Во-первых, я сама прекрасно знаю, что я не ангел, и вовсе не обязательно драматично тыкать меня носом в данный факт. Разве похоже, что это располагает меня к заглаживанию невольно нанесённого вам ущерба? Во-вторых, постоянные упрёки подспудно наводят меня на мысль, что уж лучше найти другого человека, которого не будут так напрягать некоторые мои черты, чем мучительно подлаживаться под того, кто вечно мной недоволен.
Нет, я не даю импульсам ненависти, хаотично зарождающимся во мне под действием давления, вырываться наружу; останавливает отчасти именно то, что в глубине души я нередко соглашаюсь с обвинениями в свой адрес. Вот только у меня имеется определённый лимит, и к тому моменту, когда он резко оказывается исчерпанным, я уже чувствую себя настолько несчастной, задёрганной и задолбанной, что для того, чтобы я резко послала вас ко всем чертям без права на апелляцию, достаточно бывает одной последней капли. В прошлый раз хватило всего нескольких грубых слов, которые я при иных обстоятельствах простила бы, чтобы я прекратила общаться с подругой. В этот раз я бросила девушку после того, как дело дошло до рукоприкладства, которое, правда, могло бы стать концом моих отношений с кем угодно и без соответствующей предыстории. Бить того, кто слабее тебя, да ещё по лицу, да ещё того самого человека, которого ты каких-то полчаса назад клялся и божился защищать - это, с моей точки зрения, неприемлемо, и никакой алкоголь в крови оправданием не является.
Впрочем, справедливости ради, стоит взглянуть на ситуацию и с другой стороны.
Да, я крайне эгоистичное, холодное и чёрствое существо. Я не способна дарить тепло, заботу и ласку - даже в те редкие моменты, когда хочу. Я не умею утешать и поддерживать. Меня раздражают и пугают слишком бурные проявления эмоций.
Правда, так было не всегда. Помню даже время, когда я считала способность сопереживать и оказывать поддержку своей сильной положительной чертой.
Года три назад, услышав скулёж в стиле "мир - говно, люди - говно, всем на меня наплевать, а тебе в особенности", я могла погладить страдальца по головке и трогательно рассказать, насколько он мне дорог. Однако наступил момент, когда я насытилась этим по горло - вероятно, потому, что не получала никакой, даже самой минимальной отдачи, только новые и новые потоки жалоб. С тех пор я не могу воспринимать подобное нытьё спокойно, хотя знаю о такой штуке, как депрессия, и понимаю, что иногда людям бывает жизненно необходимо услышать слова утешения. Почему-то я испытываю почти непреодолимое желание нарушить неписанные правила этой примитивной игры, ляпнув что-нибудь назло или вовсе промолчав, особенно в том случае, если нытик старательно клонит к тому, что я обязана обеспечить ему моральную поддержку - по долгу дружбы, например.
Чья б коровка мычала. У меня ведь тоже был депрессивный период, когда я только и делала, что паразитировала на близких людях, донимая их своими личными проблемами. Вряд ли тот факт, что я изменилась, наделяет меня правом осуждать других.
Идём дальше. Да, я не могу уделять кому-либо много времени, хотя знаю, что некоторые виды отношений это предполагают. Я махровый интроверт и, к тому же, социофоб. Любое общение сопряжено для меня с определёнными трудностями. Я не могу по-настоящему расслабиться в присутствии других людей, за исключением близких родственников. Мне приходится преодолевать себя, чтобы раскрыть перед кем-то душу. Я часто нуждаюсь в том, чтобы меня все оставили в покое. Я ненавижу звонить по телефону и не могу мгновенно отвечать на сообщения, когда пребываю не в духе. А ещё нет такого человека, которого я искренне хотела бы лицезреть каждый день.
Чтобы всё это изменить, мне нужно буквально сломать себя. Впрочем, разве я не предупреждала об этом ещё в самом начале?
Да, иногда общение со мной бывает очень похоже на попытку вломиться в закрытую дверь. Пожалуй, в связи с этим я поделюсь с вами любопытнейшим наблюдением.
Некоторые из приведённых высказываний принадлежат конкретным авторам, другие обобщают то, что говорили разные люди в разное время.
Что-то из этого я, возможно, заслужила, а что-то нет. Однако кое-какие из этих цитат кажутся мне теперь такими омерзительными плевками в душу, что я совершенно не понимаю, какого хрена, услышав нечто подобное, я продолжала вести себя так, словно всё в порядке.
И это подводит нас к ещё одной серьёзной проблеме: моей излюбленной стратегией поведения в конфликтных ситуациях является избегание. Ни себе, ни другим - вот что это фактически означает. Это самый непродуктивный метод из всех возможных (хотя, приспособление, которое я тоже частенько практикую, лично мне кажется ещё более убогим вариантом).
Как вы, вероятно, уже поняли, я ненавижу любые разборки, скандалы и выяснения отношений. Как только в воздухе начинает пахнуть грозой, у меня непроизвольно включается защитная реакция: ускользнуть, замкнуться в себе, затаиться, пережидая опасность. До недавнего времени я даже не задумывалась об этом, а тут вдруг обратила внимание и заинтересовалась. У меня даже зародились предположения относительно того, каким образом это стало для меня привычным. Вероятно, данный механизм восходит к моим подростковым стычкам с отцом. Начиналось всё обычно с его надоедливых, но, в общем-то, пустяковых придирок по поводу бесконечного сидения за компьютером/неправильности моего образа жизни/захламлённости моей комнаты, а заканчивалось - бурными ссорами с криками, хлопаньем дверями, летающей посудой и отчаянными рыданиями женской части населения квартиры. Все дружно ругали меня за неумение вовремя затыкаться. В итоге с возрастом я научилась избегать прямых столкновений, превращаясь в безмолвный камень при первых же признаках разгорающегося скандала и с удовольствием слушая, как члены моей семьи орут друг на друга без меня, не имея возможности сказать, что я тоже внесла в это вклад.
Распространять принцип, спасительный для одной ситуации, на все остальные - это, разумеется, не есть адаптивное поведение. В том, чтобы отказываться отстаивать свои интересы и тщательно отгораживаться от чужих потребностей, тоже нет ничего хорошего. Неудивительно, что в итоге получается неизвестно что.
Сперва я реагирую мёртвой тишиной только на открытые наезды того или иного человека. Потом, если нападения повторяются слишком часто и слишком неожиданно, я постепенно привыкаю читать между строк и учусь различать завуалированные упрёки в тех фразах, которые раньше приняла бы за нейтральные. Сдерживаюсь, отдаляюсь, напрягаюсь, запираю все двери, одну за другой. Проблемы не решаются и перетекают в хроническую форму, интересы ни одной из сторон не удовлетворяются, отношения перестают развиваться, атмосфера всё больше накаляется. Я твержу себе, что всё как-нибудь наладится, и не выплёскиваю своё недовольство наружу. Внутри меня всё кипит, но я упрямо игнорирую свои чувства и желания и продолжаю молчать, как будто кто-то заклеил скотчем мою косноязычную пасть. Я позволяю негативу накапливаться, и рано или поздно он разрастается до таких размеров, при которых нейтрализовать его уже не представляется возможным - остаётся только сжечь мосты и бежать.
Вот такая схема.
Получилось как-то сбивчиво, сумбурно и нелогично; я никак не могу охватить взглядом всю ситуацию в целом и наверняка упускаю из виду что-то важное. Я поняла только то, что глупо рассматривать произошедшее в ограниченных категориях вины и правоты. Вместо этого надо как можно тщательнее проанализировать ошибки, допущенные лично мной, и в будущем подвергнуть свою модель поведения основательной корректировке.
А вообще, работая над этой записью, я неожиданно вспомнила о любовных аддиктах и аддиктах избегания, и мне подумалось, что, возможно, это был тот самый случай.
Моя душевная организация с малых лет отличается болезненной хрупкостью и уязвимостью, а также ужасающим отсутствием стабильности, поэтому обидеть, разозлить или как-то ещё задеть меня порой бывает до смешного просто. В довершение бед, я подозрительна и злопамятна сверх всякой меры.
В то же время, я умею сдерживаться, обладаю достаточно солидным запасом терпения, не стремлюсь переделывать людей на свой вкус и не питаю любви к церебральному сексу. Я не закатываю истерик, не выдвигаю ультиматумов, не устраиваю изнурительных разборок и, как мне кажется, имею полное право ожидать в ответ того же самого.
Возможно, тут я идиотским образом заблуждаюсь. Однако это не отменяет того, что определённых вещей со мной делать категорически нельзя - никогда, ни при каких условиях, ни под каким видом. На данном жизненном этапе первые места в моём личном топе запрещённых приёмов занимают давление на моё чувство вины, призвание меня к ответственности за то, за что я отвечать не подписывалась, и шантаж различной степени завуалированности. Моментальное пресечение подобного поведения точно рассчитанным ударом с вертушки - не в моём характере. Однако, если вы вздумаете включить сей ненавистный мне номер в свой обыденный репертуар, то оглянуться не успеете, как общение с вами превратится для меня в мощнейший источник хронического стресса, независимо от того, насколько приятным и взаимно обогащающим оно было или казалось раньше.
Распространяться о нецелесообразности скандалов на тему "ты не любишь меня так же сильно, как я люблю тебя" я, пожалуй, не стану (кстати, отношения никогда не бывают по-настоящему симметричными, sad but true). Допустим, что у вас имеются более конструктивные претензии. В таком случае, неужели сложно без лишних эмоций обсудить со мной конкретные особенности моего поведения, не превращая процесс в трагедию и не переходя на мою личность? Во-первых, я сама прекрасно знаю, что я не ангел, и вовсе не обязательно драматично тыкать меня носом в данный факт. Разве похоже, что это располагает меня к заглаживанию невольно нанесённого вам ущерба? Во-вторых, постоянные упрёки подспудно наводят меня на мысль, что уж лучше найти другого человека, которого не будут так напрягать некоторые мои черты, чем мучительно подлаживаться под того, кто вечно мной недоволен.
Нет, я не даю импульсам ненависти, хаотично зарождающимся во мне под действием давления, вырываться наружу; останавливает отчасти именно то, что в глубине души я нередко соглашаюсь с обвинениями в свой адрес. Вот только у меня имеется определённый лимит, и к тому моменту, когда он резко оказывается исчерпанным, я уже чувствую себя настолько несчастной, задёрганной и задолбанной, что для того, чтобы я резко послала вас ко всем чертям без права на апелляцию, достаточно бывает одной последней капли. В прошлый раз хватило всего нескольких грубых слов, которые я при иных обстоятельствах простила бы, чтобы я прекратила общаться с подругой. В этот раз я бросила девушку после того, как дело дошло до рукоприкладства, которое, правда, могло бы стать концом моих отношений с кем угодно и без соответствующей предыстории. Бить того, кто слабее тебя, да ещё по лицу, да ещё того самого человека, которого ты каких-то полчаса назад клялся и божился защищать - это, с моей точки зрения, неприемлемо, и никакой алкоголь в крови оправданием не является.
Впрочем, справедливости ради, стоит взглянуть на ситуацию и с другой стороны.
Да, я крайне эгоистичное, холодное и чёрствое существо. Я не способна дарить тепло, заботу и ласку - даже в те редкие моменты, когда хочу. Я не умею утешать и поддерживать. Меня раздражают и пугают слишком бурные проявления эмоций.
Правда, так было не всегда. Помню даже время, когда я считала способность сопереживать и оказывать поддержку своей сильной положительной чертой.
Года три назад, услышав скулёж в стиле "мир - говно, люди - говно, всем на меня наплевать, а тебе в особенности", я могла погладить страдальца по головке и трогательно рассказать, насколько он мне дорог. Однако наступил момент, когда я насытилась этим по горло - вероятно, потому, что не получала никакой, даже самой минимальной отдачи, только новые и новые потоки жалоб. С тех пор я не могу воспринимать подобное нытьё спокойно, хотя знаю о такой штуке, как депрессия, и понимаю, что иногда людям бывает жизненно необходимо услышать слова утешения. Почему-то я испытываю почти непреодолимое желание нарушить неписанные правила этой примитивной игры, ляпнув что-нибудь назло или вовсе промолчав, особенно в том случае, если нытик старательно клонит к тому, что я обязана обеспечить ему моральную поддержку - по долгу дружбы, например.
Чья б коровка мычала. У меня ведь тоже был депрессивный период, когда я только и делала, что паразитировала на близких людях, донимая их своими личными проблемами. Вряд ли тот факт, что я изменилась, наделяет меня правом осуждать других.
Идём дальше. Да, я не могу уделять кому-либо много времени, хотя знаю, что некоторые виды отношений это предполагают. Я махровый интроверт и, к тому же, социофоб. Любое общение сопряжено для меня с определёнными трудностями. Я не могу по-настоящему расслабиться в присутствии других людей, за исключением близких родственников. Мне приходится преодолевать себя, чтобы раскрыть перед кем-то душу. Я часто нуждаюсь в том, чтобы меня все оставили в покое. Я ненавижу звонить по телефону и не могу мгновенно отвечать на сообщения, когда пребываю не в духе. А ещё нет такого человека, которого я искренне хотела бы лицезреть каждый день.
Чтобы всё это изменить, мне нужно буквально сломать себя. Впрочем, разве я не предупреждала об этом ещё в самом начале?
Да, иногда общение со мной бывает очень похоже на попытку вломиться в закрытую дверь. Пожалуй, в связи с этим я поделюсь с вами любопытнейшим наблюдением.
Некоторые из приведённых высказываний принадлежат конкретным авторам, другие обобщают то, что говорили разные люди в разное время.
Что-то из этого я, возможно, заслужила, а что-то нет. Однако кое-какие из этих цитат кажутся мне теперь такими омерзительными плевками в душу, что я совершенно не понимаю, какого хрена, услышав нечто подобное, я продолжала вести себя так, словно всё в порядке.
И это подводит нас к ещё одной серьёзной проблеме: моей излюбленной стратегией поведения в конфликтных ситуациях является избегание. Ни себе, ни другим - вот что это фактически означает. Это самый непродуктивный метод из всех возможных (хотя, приспособление, которое я тоже частенько практикую, лично мне кажется ещё более убогим вариантом).
Как вы, вероятно, уже поняли, я ненавижу любые разборки, скандалы и выяснения отношений. Как только в воздухе начинает пахнуть грозой, у меня непроизвольно включается защитная реакция: ускользнуть, замкнуться в себе, затаиться, пережидая опасность. До недавнего времени я даже не задумывалась об этом, а тут вдруг обратила внимание и заинтересовалась. У меня даже зародились предположения относительно того, каким образом это стало для меня привычным. Вероятно, данный механизм восходит к моим подростковым стычкам с отцом. Начиналось всё обычно с его надоедливых, но, в общем-то, пустяковых придирок по поводу бесконечного сидения за компьютером/неправильности моего образа жизни/захламлённости моей комнаты, а заканчивалось - бурными ссорами с криками, хлопаньем дверями, летающей посудой и отчаянными рыданиями женской части населения квартиры. Все дружно ругали меня за неумение вовремя затыкаться. В итоге с возрастом я научилась избегать прямых столкновений, превращаясь в безмолвный камень при первых же признаках разгорающегося скандала и с удовольствием слушая, как члены моей семьи орут друг на друга без меня, не имея возможности сказать, что я тоже внесла в это вклад.
Распространять принцип, спасительный для одной ситуации, на все остальные - это, разумеется, не есть адаптивное поведение. В том, чтобы отказываться отстаивать свои интересы и тщательно отгораживаться от чужих потребностей, тоже нет ничего хорошего. Неудивительно, что в итоге получается неизвестно что.
Сперва я реагирую мёртвой тишиной только на открытые наезды того или иного человека. Потом, если нападения повторяются слишком часто и слишком неожиданно, я постепенно привыкаю читать между строк и учусь различать завуалированные упрёки в тех фразах, которые раньше приняла бы за нейтральные. Сдерживаюсь, отдаляюсь, напрягаюсь, запираю все двери, одну за другой. Проблемы не решаются и перетекают в хроническую форму, интересы ни одной из сторон не удовлетворяются, отношения перестают развиваться, атмосфера всё больше накаляется. Я твержу себе, что всё как-нибудь наладится, и не выплёскиваю своё недовольство наружу. Внутри меня всё кипит, но я упрямо игнорирую свои чувства и желания и продолжаю молчать, как будто кто-то заклеил скотчем мою косноязычную пасть. Я позволяю негативу накапливаться, и рано или поздно он разрастается до таких размеров, при которых нейтрализовать его уже не представляется возможным - остаётся только сжечь мосты и бежать.
Вот такая схема.
Получилось как-то сбивчиво, сумбурно и нелогично; я никак не могу охватить взглядом всю ситуацию в целом и наверняка упускаю из виду что-то важное. Я поняла только то, что глупо рассматривать произошедшее в ограниченных категориях вины и правоты. Вместо этого надо как можно тщательнее проанализировать ошибки, допущенные лично мной, и в будущем подвергнуть свою модель поведения основательной корректировке.
А вообще, работая над этой записью, я неожиданно вспомнила о любовных аддиктах и аддиктах избегания, и мне подумалось, что, возможно, это был тот самый случай.
@музыка: Staubkind – "Mein herz"
@настроение: Понурая задумчивость.
@темы: Жвачка для мозга, В поисках смысла, Почему я такой орех?, Люди...шки, Shit happens
А ещё не люблю молоко.
Предпочитаю ограничиваться туманными намёками, которые не всем понятны, а то и вовсе помалкивать.
А во-вторых, надо отменить все настройки по умолчанию и перестать относиться чисто формально к процессу, в котором приветствуется творческий подход.
*. При каждой встрече с Дином я напрыгивала на него, обхватывая руками и ногами, и сладострастно целовала за ухом. "Он наверняка знает наизусть каждое моё движение и мог бы меня остановить, иначе на что ему охотничьи рефлексы?" - думала я при этом. Дин вздрагивал, краснел и смущённо улыбался, но, вроде бы, не возражал, а я сходила с ума от его запаха и от того, как его волосы щекотали мне лицо.
Этот порочный круг может продолжаться вечно. Нормальный человек, угодив в такую передрягу, обратился бы за подсказкой к кому-нибудь из себе подобных, но такому социофобу, как я, рассчитывать на помощь со стороны не приходится. В итоге, когда всё заканчивается (так же неожиданно, как и начинается), я даже не могу толком объяснить, как именно мне удалось так заблудиться и в чём конкретно заключались допущенные ошибки. 
Правда, номера домов, стоящих поодаль от дороги, были указаны на карте выборочно, так что я кружила по дворам, набирая воду в сапоги, до тех пор, пока какая-то сердобольная бабулька не обратилась ко мне с фразой "вы что-то ищете?"
Кажется, одна девушка заподозрила неладное, потому что смотрела на мои грозно нахмуренные брови с каким-то беззащитно-испуганным выражением (а впрочем, не исключено, что она, как и все вокруг, таращилась на мои синие волосы).
Кипя от ярости и отчаяния, я беспомощно топталась по остановке, пытаясь смириться с тем фактом, что у меня в сапогах уже не ноги, а мороженые шампиньоны. 
Сначала я прилежно училась запускать монетку в танец, а потом долго тренировалась дотрагиваться до неё, не роняя, и пару раз у меня получилось. Тем не менее, когда мы стали играть по-настоящему, я подвергалась экзекуции снова и снова. Когда же требовалось наказать Дахера, она отделывалась непростительно легко, поскольку мне никак не удавалось наподдать многострадальному рублю с нужной силой.
С непривычки чуть не задремала с блаженной улыбкой на лице, прислонившись к Ариночке. Когда нам, наконец, принесли суши, мы давились ими, едва успевая жевать - ситуация, неизбежная при заказе общего набора. Совсем осатанев, я выхватила лакомый кусочек, облюбованный Алиной, из-под самого её носа, а на попытки воззвать к моим сестринским чувствам гордо ответила, что пошла бы ради своей сестры в ад, но вот суши ей не отдам. 
Ну, например. "Считаете ли вы, что муж должен заниматься детьми не меньше, чем жена?" Если сказать "нет", это прозвучит так, словно я намерена героически взвалить заботу о личинках на свои хрупкие плечи. Если же ответить "да", получится, что я положительно отношусь к институту брака и мечтаю о крепкой и успешной семье, а это совсем не так; на самом деле я вообще не понимаю, зачем люди женятся и даже зачем съезжаются. 
*. Нет, не то чтобы меня сильно задело данное замечание. Вообще-то я даже люблю, когда со мной обращаются как с ребёнком, если только это не выражается в стремлении меня контролировать и ограничивать. Но я, уж извините, не понимаю, каким боком готовность впрячься в скрипучую телегу брака, связав себя по рукам и ногам и поставив все свои действия и желания в унизительную зависимость от действий и желаний другого человека, может служить показателем зрелости. Что вообще толкает людей на этот самоубийственный шаг? Потребность о ком-то заботиться? У меня её нет, и это личностное, а вовсе не возрастное. Потребность в любви и поддержке? Элементарная логика подсказывает, что для получения этих благ не обязательно обзаводиться семьёй. Потребность во "второй половинке"? Спасибо, 
