"Души прекрасные порывы", - советовал Пушкин. Тем не менее, Ниентари в очередной раз дерзнула ослушаться и свой внезапный поэтический порыв не задушила (благо, особенно прекрасным он не был). И вот что из этого получилось...

Под надгробием слов,
Под прищуром часов
Я считаю шаги и ступени,
А хотелось бы вспыхнуть огнём,
Обрубив все верёвки сомнений.

Догореть до костей,
До шипящих углей
На костре обезглавленной веры.
С миражами рассыпаться в прах
В раскалённой печи атмосферы.

Но привычка и страх -
Больше неба в зрачках,
Или я не готова, быть может.
Мой придуманный мир в свете ламп
Облезает лохмотьями кожи.

Нет оков, нет преград,
Мои демоны спят,
Под ногами - лишь скопище хлама.
Затерявшись в туннелях бессониц,
Я рисую фальшивые шрамы.

Не проси их отмыть!
Это мой способ плыть
По зловонным волнам эгоизма.
Не пытайся шутить.
Не мешай в голос выть
В ледяных челюстях механизма,
Где грядущий конец
И терновый венец -
Заменяют иллюзию жизни.

Хотела включить в эту запись довольно большой кусок самоанализа, но в процессе испытала такой яростный приступ отвращения к своей полусгнившей изнанке, что лучше уж оставлю получившийся портрет маслом при себе.