Бывают такие люди - пронзительно-живые, я не знаю, как их ещё обозначить. Мне не доводилось общаться с такими лично, но я периодически наблюдаю нескольких - в основном, виртуально. Они даже не подозревают о моём существовании, а я с молчаливым восхищением слежу за тем, как они живут. Каждое соприкосновение с ними - через фотографии, через музыку, через слова, адресованные не мне, - похоже на дуновение весеннего ветра или глоток кислорода. Когда же я снова начинаю дышать привычным воздухом - фоновая, обычно почти неуловимая ненависть к себе бесконтрольно разрастается до двойного или тройного объёма, сжимает горло, холодит пальцы, заставляет хвататься за бритву. А причина в том, что по контрасту с настоящими людьми я кажусь себе трупом, причём, что особенно мерзко, раздувшимся от зависти.
Знаете, мне всегда бывает ужасно неловко в обществе умных и начитанных людей, однако в этом случае ощущение неполноценности толкает меня к росту, точно по Адлеру. Я очень стараюсь развивать себя в интеллектуальном плане, расширять свой кругозор, учиться самостоятельно мыслить, заполнять разнообразные пробелы. Иногда создаётся впечатление, что я совсем не двигаюсь с места, и я мучительно сгораю от стыда, но всё равно это та область, с которой можно и нужно работать, и хорошо, когда есть на кого ориентироваться. Но с пронзительно-живыми ситуация кардинально отличается, потому что они олицетворяют для меня то совершенство, к которому нет способа приблизиться. И не надо говорить, что я зря себя так настраиваю и что всё возможно, если захотеть. Вы видите меня в роли авторитарного лидера или, например, заводилы-весельчака? Вот я, хоть убейте, не вижу - просто потому, что я другая. Даже если не брать в расчёт запущенные и дремучие личностные проблемы, безжалостно ограничивающие потенциальный репертуар моих проявлений.
Так вот, тут примерно то же самое. Я просто сделана из какого-то другого материала. Чёрный пакет с мусором, плавающий в канаве, никогда не станет ни воздушным шариком, ни шёлковым шарфиком, ни перламутровым облаком. Самое большее, что можно сделать с подобным объектом - вытащить, вытряхнуть, вымыть и приспособить под хранение картошки или, скажем, резиновых сапог. Ну, если кому-то заняться нечем.
Да-да, я знаю, люди всякие нужны, и нет ничего лучше, чем просто быть собой. У меня нет ни малейшего желания оспаривать эти утешительные сентенции, и всё же, я не могу изменить тот факт, что мне не интересны и не симпатичны такие индивиды, как я.