***
У Дейенерис была стеклянная супница размером с небольшую ванну, оснащённая спереди не то краником, не то чайничным носиком. Сбоку было отчётливо видно, что внутри плавают кусочки тушёного мяса, но Джорах Мормонт всё равно счёл нужным осведомиться о содержимом странной посудины. "А что бы тебе хотелось, чтобы там было?" - игриво поинтересовалась Дейенерис. "Опять драконьи яйца?" - неуверенно предположил Мормонт. "Гораздо лучше", - улыбнулась Дени. Она подняла крышку, и оказалось, что в горячем бульоне, заполняющем супницу, мокнет уродливый дракончик, похожий на толстую зубастую личинку или раскормленную рыбину без чешуи. При виде хозяйки гадкая зверюга широко разинула пасть, намекая, что туда пора что-нибудь положить.
Насколько я поняла, Дрогон, Визерион и Рейегаль уже успели вырасти и были отпущены на свободу. Вообще, по версии моего сна, драконы никогда не вымирали и даже не являлись такой уж редкостью; их проблема заключалась лишь в том, что они не знали, как размножаться. Будучи осведомлённой об этом, Дейенерис планировала предложить им союз, суливший выгоду обеим сторонам: согласно её замыслу, драконы должны были оказать людям военную помощь, а люди - научить драконов размножаться.

***
Преподавательница, которая вела у меня физиологию на первом и втором курсе, оказалась ещё и художницей. На одном из своих полотен она изобразила собственную спальню в приятных синих тонах. Где-то на заднем плане маячило окно, а основную часть пространства занимала широкая кровать, рядом с которой стояли чёрные замшевые полусапожки. Один из них сильно отклонился назад и каким-то образом удерживал равновесие, опираясь лишь на часть каблука. "Тут есть оптический обман", - объяснила Мария Сергеевна. - "Люди сначала замечают котика и пёсика, но на самом деле это сапоги. Хотя, котик тут тоже присутствует. Это "Котик" Моне; я перерисовала его картину на свою и косо разместила на полу". В какой-то момент я действительно видела силуэты пса и кота, однако после этих слов иллюзия развеялась, и животные трансформировались в бездушную обувь. Зато я узрела на переднем плане чёрный силуэт котика, кренившийся к кровати, как будто картина, частью которой он являлся, балансировала на одном уголке. Немного странно было то, что у этой картины в картине не имелось ни границ, ни отдельного фона.
Это произведение искусства затронуло в моей душе какие-то потаённые струны, так что я даже всплакнула, уткнувшись лицом в подушку (разумеется, только во сне!).
"Котик" Моне. Подсознание, что ты творишь, юродивое?!
А вообще, записывая этот сон, я внезапно сообразила, чем были навеяны некоторые его элементы, и чуть не умерла от смеха. Дело в том, что, заметив краем глаза что-либо чёрное (часто как раз-таки обувь), я всегда первым делом принимаю ни в чём не повинный предмет за четвероногого охотника, ожидающего меня в засаде! Вот откуда взялся этот "оптический обман". Как я сразу-то не догадалась?

***
Рано утром в нашу дверь позвонил какой-то незнакомый парень. Заглянув в глазок, я увидела, что незваный гость не красив, но и не безобразен, сочла его подходящим для одноразового траха и после этого, ничтоже сумняшеся, впустила в квартиру.
У меня оказалась припасена банка пива, но незадолго до неожиданного визита я налила себе кофе. Это обернулось для меня серьёзной проблемой: мне явно требовался алкоголь для создания соответствующего настроя, но, с другой стороны, было жалко отказываться от любовно приготовленного кофе. Вариант "вылакать и то, и другое" пришлось отвергнуть сразу, потому что мне совсем не улыбалась перспектива растревожить язву. В конце концов, я выбрала кофе, а пиво вручила парню. К моему неудовольствию, получилось так, что перед этим он успел пару раз хлебнуть из моей чашки. Я постаралась не обращать на это внимания и осторожно сделала глоток, как вдруг мои губы прикоснулись к какой-то гадкой корочке, в которой я распознала слюни незнакомца, сгустившиеся на краю чашки. Подавив рвотный позыв, я напомнила себе, что такие вещи не должны напрягать меня, коль скоро я вознамерилась переспать с гостем. Правда, мне тут же пришло в голову, что секс вовсе не обязательно включает в себя слюнообмен и что я бы не согласилась поцеловаться с первым встречным.
Несмотря на этот неаппетитный эпизод, мы с парнем понемногу разговорились. Тут-то и выяснилось, что он расист, причём закоренелый, упёртый и радикально настроенный. "Тогда вон из моей квартиры!" - скомандовала я, указывая пальцем в сторону прихожей (всё это время мы сидели в бабушкиной комнате, несколько иначе обставленной, но, в целом, узнаваемой). В первый момент плаксиво-растерянное лицо, ставшее мне ответом, пробудило во мне жалость, но всё-таки я решила, что принципиальность в столь важном вопросе отнюдь не повредит.
...Парень с обиженным рёвом удалялся от меня, машинально забредая то в одну, то в другую комнату, а я следовала за ним по пятам с твёрдым намерением выставить его прочь. Я подумывала спросить, не гомофоб ли он заодно, однако пришла к заключению, что людишки вроде него - всегда ещё и гомофобы, но мне вовсе незачем дополнительно взвинчивать себя, поднимая эту тему. Когда мы оказались на кухне, он вдруг осмелился перейти в наступление, но я успела перехватить его руку с надкушенным абрикосом, когда он только начал замахиваться. "Только попробуй, сука!" - прошипела я, резкими движениями расцарапывая в кровь его руки и лицо. Почему-то мне почудилось, что я сказала не "сука", а "сучка", и от этого ситуация сделалась ещё более мерзкой.
Постепенно мне удалось дотолкать безуспешно сопротивляющегося противника до самой двери. Там он предпринял последнюю попытку прорваться внутрь, но я подпрыгнула, эффектно застыла в воздухе и несколько раз ударила его ногами в грудь. "Джиу-джитсу тебе не поможет", - испуганно пискнул парень. Я затопала ногами по его макушке, но, будучи босиком (если не считать колготок), не нанесла ему особого ущерба. Это меня расстроило. Вдобавок, моя комната (вход в которую расположен как раз напротив двери), судя по всему, всё ещё принадлежала маме. Несмотря на ранний час, у неё уже горел свет, и я забеспокоилась, что она может выйти и напуститься на меня за то, что я впускаю кого попало.
Избавившись, наконец, от неприятного посетителя, я стала думать, как мне избежать праведного родительского гнева. Вскоре у меня созрел план: смастерить для котэ костюм стража и сказать маме, что сей могущественный артефакт был готов ещё до прихода незнакомца. В соответствии с моим замыслом, весь костюм должен был состоять из разрезанных пластиковых бутылок. Тем не менее, я натянула на лапы Терентия нечто больше похожее на полиэтилен, после чего нажала на каждый из его коготков, чтобы проделать в материале нужное количество отверстий. Кроме того, я оставила зверюшке возможность открывать пасть. В итоге у меня получились своеобразные доспехи, надёжно защищающие котэ и при этом позволяющие ему кусаться и царапаться. Теперь у мамы попросту не могло возникнуть никаких претензий в мой адрес, потому что, если бы чужак оказался злоумышленником, Терентий растерзал бы его при первых же признаках угрозы. Это представлялось мне ясным как день.
После этого я устроила выставку анимешных фигурок. Некоторые из них были где-то куплены, и мне пришлось только вырезать их из бумаги, а другие я нарисовала самостоятельно. Особое внимание я уделила подставкам, при изготовлении которых надо было как-то по-хитрому выворачивать бумажные полоски. На каждой из них я оставила какие-то пометки, сделанные микроскопическим почерком. Алина сказала, что я больная, а я с сожалением ответила, что покупные фигурки лучше, потому что они динамичны и под углом уходят в горизонт.
Потом я села играть в компьютерную игру, в которой моя героиня с завидным упорством отравляла жизнь каким-то бандам. Это радовало, но в какой-то момент я непредусмотрительно потревожила сразу две банды, в результате чего застряла между двух огней в каких-то пещерах. Куда бы я ни устремилась, со всех сторон ко мне приближались многочисленные голоса, деловито окликающие друг друга. Моё сердце бешено колотилось. Поспешно сохранившись, я закрыла игру и подумала, что, пожалуй, ещё долго не осмелюсь вернуться к ней, однако проделала это всего лишь несколько минут спустя. На сей раз мне как-то удалось выбраться из злополучной локации и оказаться в том безмятежном месте, где, согласно сюжету, родилась и выросла моя героиня. Я быстро расслабилась, решив, что сюда-то мои преследователи точно не сунутся.
Меня окружал живописный и жизнерадостный пейзаж: ярко-голубое море, искрящийся песок, аккуратные домики. Возле самого берега наблюдалось что-то вроде деревянных мостков, отделённых от суши полоской воды. Шагнуть на это сооружение можно было только в одном месте, где расстояние было минимальным. Это неписанное ограничение было связано не с риском замочить ноги, а с тем, что из воды тут и там торчали по-мультяшному задорные морды акул и их же треугольные плавники.
Внезапно я увидела, что на эмблеме игры изображена маленькая девочка в розовом платьице и серых колготках. Она сидела, поджав под себя ноги, её рот был неестественно широко разинут, и по всей его окружности были расположены ненормально мелкие зубы. Далее я прочитала многообещающее название следующего эпизода: "Маша возвращается к родителям перепуганная и не очень красивая".
Меня охватила смутная тревога, и с этого момента происходящее перестало быть игрой. Я стояла возле мостков вместе с бабушкой (чем-то похожей на мою, но всё-таки другой), как вдруг поблизости от расслабленно-бдительных акул вынырнула голова осьминога, похожая на расписной заварочный чайник. "Смотри, это осьминог!" - громко объявила бабушка, хотя моё внимание и без того было приковано к только что появившемуся чудищу. Она звонко шлёпнула осьминога, и он начал неторопливо, но грозно и неумолимо надвигаться на меня, постепенно выставляя на свет всё большие объёмы громадного туловища. Он зловеще простёр надо мной несколько щупалец; на конце каждого из них красовался пучок розовых отростков, которые, как я догадалась, были обжигающе-ядовитыми, как у медузы. "А ты представь, что это всё черви!" - весело поддала жару бабушка. Парализованная ужасом, я отодвигалась прочь, но слишком медленно. Я сообразила, что вернусь к родителям "не очень красивая" как раз потому, что меня обожжёт осьминог.
К счастью, я успела проснуться за миг до того, как первое щупальце коснулось моей кожи.