Ключевая роль в моей внутренней драме досталась одной преподше с кризисной кафедры. Узнав о моём желании писать курсовую про отношение к смерти, она, даже не дослушав фразу, принялась усиленно мотать головой. За этой красноречивой прелюдией последовало недовольное ворчание: мол, зачем такая тема и что у меня случилось. Где здесь логика? Если бы я выбрала в качестве темы, скажем, шизофрению, никто не стал бы выяснять, нет ли шизофреников в моей семье и не шизофреник ли я сама. Почему же со смертью должно быть иначе? К нейтральному вопросу "почему именно эта тема?" я была готова, но вот такая реакция показалась мне странной. Даже вдвойне странной в свете того, что среди научных интересов этой дамы значится экзистенциальная психология. В общем, я растерялась, не успела сформулировать адекватный ответ и за неимением лучшего ляпнула что-то насчёт своего страха смерти. Я чувствовала, что об этом упоминать не стоит, если я не хочу, чтобы мой искренний и вполне здоровый интерес приняли за эгоцентрическое желание покопаться в своих психических проблемах. Да, оно тоже является частью моей мотивации, но, во-первых, моё любопытство этим не исчерпывается, а во-вторых, эта потребность могла бы послужить отличным стимулом для продуктивной работы. Ну, не говоря уже о том, что моей пустячной проблемкой страдает большая часть человечества. Однако я сказала то, что сказала, и меня поняли именно так, как я опасалась: "А вы не пробовали обращаться к психотерапевту?" После этого разговор скатился в совсем уже унизительное русло - вспоминать неохота. Вероятно, это всё паранойя, но для меня эти нерелевантные расспросы прозвучали как завуалированное "вы вообще соображаете, куда суётесь со своей неустойчивой психикой? на нашей кафедре такие не нужны". Открытым текстом меня не послали, даже назначили дату следующего визита. Но через пару минут после окончания беседы меня пробило на неконтролируемые рыдания, поэтому я рассудила так: мои нервы раздербанены в хлам весенней депрессией и внутренним хаосом, мои реакции на неприятности никоим образом не соответствуют масштабу этих неприятностей, а ближайшие месяцы обещают быть рекордными по количеству стресса. Так зачем мне трудности ещё и с научником?.. Спросите, что я вообще делаю на психфаке, такая калечная и мимозоподобная? Будете правы. Но я всё ещё не теряю надежды прокачать нужные качества и даже наметила для себя кое-какие пути, а пока вынуждена трепетно учитывать свои идиотские особенности. Всё это звучит нелепо и неубедительно, но уж поверьте, трудно не перестраховываться, если постоянно ощущаешь себя голой и бескожной.
Кстати, если вам вдруг показалось, что я отступила от принятого решения и пожертвовала своими интересами, испугавшись крошечных неурядиц, то это не так; начиная переговоры, я всё ещё колебалась, ибо оба варианта привлекали меня в равной степени.
Завтра (то есть, уже сегодня) навещу очередного потенциального научника. Меня предупредили, что он пальцем не пошевельнёт, чтобы мне помочь, и относиться будет пофигистично, но это пока не особо пугает. Главное, чтобы не обижал.
С темой я почти определилась, но разглашать пока не буду. А про отношение к смерти мне никто не запрещает почитать как-нибудь на досуге.