Мне приснилось, что мы с Алиной приехали в какую-то африканскую страну, которая выглядела как огромный торговый центр. Там было почти пусто, если не считать леопардов. Они попадались нам на каждом этаже, и мы проходили мимо них с опаской, хотя животные лениво дремали, не обращая на нас никакого внимания. Но всё-таки в этом сонном царстве нашлась парочка агрессивных экземпляров, которые нас атаковали. К счастью, эти воинственные леопарды нападали в одиночку, и Алина с лёгкостью давала им отпор кулаками. Правда, во второй раз она затолкала леопарда в лифт, который тут же начал подниматься. Мы тоже двигались наверх, и я беспокоилась, что с этим милым котиком мы ещё можем увидеться. Чтобы не столкнуться с ним нос к носу, я пряталась за Алининой спиной.

Но на верхнем этаже нас поджидал не леопард, а многодетное семейство, к которому мы собирались подселиться на лето. Все рететята с воплями ринулись нам навстречу. Чтобы умаслить взрослых, умильно взирающих на эту сцену, я с отвращением обняла каждого рететёнка. Один маленький мальчик тут же заявил, что любит меня. Я заметила, что чуть поодаль Алина уже повалилась на пол с целой кучкой рететят. Я нависла над ними и обняла всех сразу. Среди мелкоты затесалась тринадцатилетняя девочка, которая, как я догадалась, была лесбиянкой. Я чмокнула её в подбородок и подумала, что было бы прикольно стать для неё объектом восхищения и первой наставницей по части плотских наслаждений. Впрочем, я немедленно прогнала эту идею прочь, сообразив, что меня могут обвинить в совращении малолетних.

Потом какие-то два мужика уединились для важных переговоров, а я нагло расхаживала по комнате в плаще-невидимке. Оба нервно озирались, поскольку я шумно шлёпала тапками и без конца что-то роняла. Я не считала нужным вести себя потише. Эти люди были маглами, а значит, они бы скорее отказались верить своим ушам, чем допустили, что рядом присутствует кто-то невидимый.
Но через некоторое время я с ужасом поняла, что мои волосы, собранные в хвост на макушке, самым вопиющим образом торчат из-под плаща. Я живо представила себя глазами маглов: бесхозный хвостик, летающий из стороны в сторону. Потом я обнаружила, что на самом деле плащ прикрывает только голову и верхнюю половину тела, а ноги выставлены на всеобщее обозрение. Пожалуй, даже магловское воображение неизбежно должно было дорисовать недостающие детали между ногами и хвостиком. "Ничего, главное, что не видно лица, - утешала я себя. - Опознать меня они точно не смогут".

Потом я стала Гарри Поттером.
Я находился в каком-то поезде, где у меня имелась личная каюта (да-да, именно каюта, а не купе). Стоя в коридоре, я заметил Драко Малфоя, крадущегося по направлению к моей каюте. Из его приглушённого бормотания я понял только то, что он рассчитывает отыскать среди моего барахла какой-то компромат.
Под покровом плаща-невидимки я бесшумно пробрался в каюту вслед за ним. Внутри обнаружились ещё какие-то люди, среди которых был Люциус, но никто из собравшихся даже не покосился в нашу сторону. Я прекрасно видел Драко, но это не помешало мне "догадаться", что он невидим. На миг это заставило меня восхититься его способностями, потому что я сам не умел прятаться от посторонних глаз без помощи плаща.
Дальнейшие события развивались стремительно. Я набросился на Драко сзади, опрокинул его на пол и, не давая ему опомниться, поставил на четвереньки. Навалившись на него всем весом, я бесстыдно тёрся пахом об его задницу, гладил и сжимал беззащитное горло, бесцеремонно ощупывал через штаны ещё мягкий член. Драко отчаянно извивался, пытаясь вывернуться из моей хватки, но его член вскоре начал твердеть под моими грубыми прикосновениями.
В какой-то момент я был уверен, что уже по-настоящему трахаю Драко, и видел некоторую иронию в том, что технически всё происходит в присутствии его отца. Но потом мне весьма некстати вспомнилось, что я девочка.
Теперь ширинка Малфоя чуть ли не лопалась, а в задницу ему упирался всего лишь клитор, слишком ничтожный, чтобы его можно было ощутить. Сперва я испугалась, что Малфой сочтёт меня импотентом. Потом я подумала о другой опасности: если он поймёт, что знаменитый Гарри Поттер - девчонка, то уж непременно раззвонит об этом всему свету!
Я так и не нашла достойного выхода из положения, а потому просто тискала и лапала Малфоя до тех пор, пока мы оба не обессилели. Кажется, никто из нас так и не кончил, но было уже пофиг. Мы безвольно раскинулись на полу в нелепых позах. Я на всякий случай придерживала Малфоя ослабевшей рукой, хотя сопротивление давно сошло на нет. Малфой валялся с открытым ртом, бессмысленно уставившись куда-то в пустоту. Я подумала, что он уже должен был меня узнать, ведь плащ-невидимка ещё в самом начале соскользнул с моего лица. Мой взгляд задержался на влажных губах Малфоя, и я тут же припала к ним в жадном поцелуе, о котором немедленно пожалела. Кажется, во время изнасилования Малфой пускал слюни, которые теперь сгущались и остывали у него на губах. Я с отвращением вытерла рот об его голую спину (хоть убейте, не помню, когда я успела его раздеть).
На выходе из каюты мне встретился кто-то из учителей, и я многозначительно сообщила: "У нас был секс!" Вообще-то я хотела спросить, можно ли считать произошедшее за секс, но из меня случайно вырвалась не та фраза. И с этого момента я постоянно слышала, как все вокруг издевательски повторяют: "У них был секс!"