Как-то субботним утром я явилась в универ на тренинг, который вёл не кто иной, как Джейме Ланнистер. Этот опыт обернулся для меня сущим кошмаром, а всё потому, что я не успела доесть гамбургер, купленный по дороге. Так и не придумав, куда его девать, я вынуждена была сжимать его в кулаке. Никто, вроде, не заметил моего конфуза, но кетчуп, стекавший по руке, и без того изрядно портил настроение.
В конце тренинга каждый должен был отнести себя к какой-либо из категорий, перечисленных Джейме: "те, кто считают себя очень красивыми, хотят ездить на крутых машинах и чтобы таблетки были очень дешёвыми", "те, кто вчера были разряжены в пух и прах" и так далее - большую часть наименований я не запомнила. Настя, которая тоже была в числе участников, без особых колебаний присоединилась к первой группе. Я попыталась сообразить, была ли я накануне разряжена, но в конце концов просто передумала выполнять задание. Усевшись в угол лицом к стене, я притворилась, что плачу. Джейме подошёл ко мне с обеспокоенным видом и принялся утешать. Тогда я засмеялась и уткнулась носом в его плечо.
Освободившись, я направилась в метро. Спуск по эскалатору не обошёлся без проблем, потому что часть ступенек была сделана из паркета и стекла. Узкие и ненадёжные, они так и грозились выскользнуть из-под ног. Держаться за поручни я не могла: одна из моих рук была занята пакетом, а другая - гамбургером. В итоге я вышла из положения, забравшись на верхнюю часть балюстрады. По ней-то я и поскакала вниз, то и дело наступая на головы мирных граждан, оставшихся на ступеньках.
Преодолев этот тернистый путь, я почему-то очутилась на улице. Там уже столпились желающие проучить меня за проявленную беспринципность. К счастью, спасительный вход в метро находился в двух шагах - в массивном здании с навесом. Я юркнула внутрь, но это ничего не дало: за исключением телефонной комнаты на первом этаже, там оказался самый обычный жилой дом.
Тем временем сборище недоброжелателей трансформировалось в банду головорезов. Кто-то прицелился в меня из пистолета и потребовал, чтобы я пристрелила некоего Джона. Я ринулась на второй этаж, цепляясь за призрачную надежду обнаружить там метро.
Однако на полпути я остановилась, осознав, насколько это глупо. Я решила, что лучше будет выйти наружу и ещё раз убедиться, что на входе есть вывеска "метро". Мне необходимо было попасть туда любой ценой и добежать до дежурных ментов.
"Ей-богу, девочка, если через четыре минуты вот на этом месте не будет трупа Джона, я тебя прикончу!" - прорычал дюжий бандит, тыча дулом пистолета мне в шею. Я в ужасе отшатнулась, заслоняясь рукой. Злополучный Джон стоял неподалёку, окровавленный и помятый. Придерживаясь обеими руками за стальной забор, он буравил землю невидящим взглядом. Дабы выиграть время, я притворилась согласной и начала осторожно пятиться к выходу из-под навеса. Бандит что-то заподозрил и стал надвигаться на меня с перекошенным лицом. Я поняла, что он вот-вот спустит курок, и хотела крикнуть: "Эй, это же была честная сделка!" Вместо этого я просто взяла и застрелила его. Это было не самое разумное, что я могла предпринять в окружении его вооружённых приятелей. Однако я мгновенно нашла выход из ситуации, рухнув на землю и прикинувшись мёртвой. В результате никто не догадался, что убийство совершила я - все решили, что это какие-то разборки внутри банды, и с готовностью начали стрелять друг в друга. В гуще этой потасовки оживлённо беседовали подружки бандитов. Они полагали, что я мертва, но думали на всякий случай проверить пульс. Старательно избегая резких движений, я уложила одну из девушек, а затем нескольких бандитов. Потом я вскочила и в пафосном слоу-моушн помчалась прочь, стреляя во все стороны и лениво уворачиваясь от пуль, летящих вдогонку.
Добежав до трамвайной остановки, я втиснулась в подоспевший маленький трамвайчик. Пассажирских сидений было всего два, и, так как оба оказались заняты, я села на пол. Водитель немного надул потолок, чтобы он не давил мне на плечи, и трамвай тронулся в путь. Я напряжённо вглядывалась в окрестности, но, так и не заметив ничего подозрительного, позволила себе расслабиться.
Прошла пара часов. Трамвай медленно тащился по узким слякотным дорожкам без рельсов. Я понятия не имела, где мы находимся, и знала только то, что конечная станция - Новочеркасская. По дороге я обдумывала свои дальнейшие планы. Пока что мне удалось оторваться от погони, но теперь я нигде не могла задерживаться надолго. Перспектива весь остаток жизни колесить по России, скрываясь от бандитов и полиции, меня совершенно не привлекала. Чтобы избежать этой скорбной участи, я решила в этот же день улететь в Канаду.
Другие пассажиры трамвая куда-то исчезли, и вышло так, что я трахнулась с водителем. Только когда мы отдыхали, лёжа рядышком на полу, мне вдруг бросились в глаза странности его анатомии: голова взрослого человека (между прочим, одного моего знакомого) крепилась к телу младенца. Впрочем, моё собственное тело тоже преподнесло сюрприз, покрывшись сверкающей чешуёй и отрастив плавники причудливой формы. "Кто ты?" - спросил водитель. Я пожалела, что не могу заткнуть его с помощью пули. Окровавленный трамвай наверняка привлёк бы к себе излишнее внимание и дал моим преследователям новые ниточки. "Я метаморф", - неохотно призналась я. - "Я могу менять своё тело, как хочу". Сказав это, я поняла, что моя одежда - это тоже видоизменённая часть меня. "Но я могу снимать одежду", - поспешно добавила я, в подтверждение своих слов задирая рубашку.
После этого весь сюжет сна перестроился. Теперь метаморфом была Алина, а я ей до смерти завидовала. "Ты советовал мне сделать брови как у тебя, потому что они больше подходят к золотым теням", - говорила Алина какому-то мужику. - "Но я не могу так сразу, мне надо сперва приспособиться".

***
Я возвращалась домой поздно вечером, и за мной кто-то погнался. Добравшись до дома, я пулей влетела внутрь и очутилась в лифте с двумя девушками, которые разговаривали по-французски, хотя, судя по виду, были родом из Индии. Оказалось, что они тоже от кого-то спасаются. Общее несчастье объединило нас, и мне было даже неловко признаться, что я уже дома. Однако, высадившись на своём этаже, я с ужасом обнаружила там чужую квартиру с неправильной дверью и неправильным номером. Стало ясно, что я ошиблась домом.
Все втроём мы выбрались на улицу и дали стрекача. Преследовал нас бойфренд одной из девушек. Он имел внешность тщедушного старшеклассника и отнюдь не казался внушительным. Тем не менее, он был насильником.
Сперва нам приходилось прыгать по сугробам. Кажется, я сделала что-то тупое, потому что вынуждена была оправдываться перед спутницами: "Je ne suis pas stupide, je suis maladroit!"
Потом мы открыли в себе способность карабкаться по воздуху, загребая руками и ногами. Чувство реальности происходящего покинуло меня. На смену пришло смутное, не до конца оформленное подозрение, что всё это сон. Немного разочарованная банальностью нового способа передвижения, я поднималась всё выше, сгибаясь и разгибаясь, как морской конёк в толще воды.
Наконец, мы оказались на крыше дома, а оттуда перескочили на следующую. Весь остаток ночи мы продолжали спасаться от преследования таким макаром. Чёрно-белая земля мелькала под нами, как картинки в калейдоскопе, пока не настало утро и я не отправилась восвояси.

***
Один невыносимо нудный препод сотрудничал с властями и использовал любую возможность, чтобы промыть мозги своим студентам. В конце одной из лекций он включил пафосный видеоролик, который поведал нам о грядущем нововведении Путина.
Идея была такая: отныне все действия россиян будут помогать им прокачивать те или иные способности. Происходить это будет точно так же, как в компьютерных играх: мы будем видеть шкалы и уровни, и каждое повышение будет сопровождаться победным аккордом.
Охваченная праведным гневом, я начала сочинять обличительный пост о том, что изобретение Путина позволит ему обрести тотальный контроль над обществом. Теперь люди лишатся остатков здравого смысла и будут с восторженным рёвом кидаться в любую авантюру, предпринятую правительством. Чтобы проиллюстрировать свою мысль, я решила прикрепить к тексту вот эту картинку.



Потом я посмотрела серию интервью с разными политиками. Всех снимали вместе с супругами, но, к моему негодованию, женщины просто сидели рядом, подавая голос лишь тогда, когда им снисходительно задавали какой-нибудь полушуточный вопрос для окончания беседы на жизнерадостной ноте.
Не считая этого, мне запомнился только один момент: в ответ на какие-то обвинения со стороны журналиста Хрущёв, чуть не плача, начал уверять, что может запихнуть себе в нос сколько угодно сигарет.
"Кто-нибудь, запретите Путину жить!" - процедила я сквозь зубы и проснулась.