Но мне очень важно встретить новый год с закрытым гештальтом, поэтому выложу сейчас, а отшлифую потом.
Немного статистики:
• Я сдала 12 зачётов и 9 экзаменов.
• Я приложила руку к двум научным исследованиям – своему и нормальному.
• Я заработала примерно 50 тысяч. Это, конечно, грустненько, но хорошая новость в том, что большая часть этой суммы всё ещё при мне.
• Я практически уверена, что число людей, с которыми я контактировала, перевалило за сотню. Ну, если считать испытуемых, с которыми я взаимодействовала в рамках экспериментов.
• Количество сериалов, пожирающих моё свободное время, достигло 11.
• Снились мне чаще всего осы и научный руководитель (но не вместе, нет).
Что было нового.
В 2015-ом году я впервые:
• Провела собственный эксперимент. По-прежнему считаю, что он мог бы претендовать на звание самого тупого за всю историю психологии, но это не главное. Главное – я его провела!
• Побывала на феминистском митинге.
• Переехала.
• Настроила рекламу в интернете.
• Испытала такую страсть, что на пару месяцев охладела к слэшу.
• Разозлилась так, что избила подушкой шкаф и кровать.
• Нажралась так, что блевала в метро.
• Написала обратную связь на сайт (это как аудит, только с более подробным анализом и идеями по исправлению выявленных недочётов).
• Совершила покупку онлайн.
• Посмотрела целый сериал на английском, включая субтитры только в крайних случаях (когда на слух ну совсем непонятно, даже с 10-ого раза). Впрочем, одним сериалом я не ограничилась.
• Попробовала вынести на публику свои цели и процесс их достижения.
• Начала учить арабский.
• Купила сигареты.
• Воспользовалась отвёрткой.
• Подрочила на аудиозапись.
• Помогала измерять окна.
• Выпила в компании одногруппников и одного из преподавателей.
• Начала принимать анаферон до того, как простудилась.
• Вызвала компьютерного мастера (правда, он ободрал меня как липку, причём по моей же оплошности, но это уже другая история).
Мои достижения за этот год:
1) Я надрала задницу своей привычке опаздывать (хотя расслабляться рано, потому как я давеча вляпалась в парочку рецидивов). Я считаю это важным – в первую очередь потому, что этот опыт вернул мне давно потерянное чувство контроля. Пожалуй, это мой первый чётко зафиксированный, осознанный и неоспоримый успех в работе над собой. До этого все мои усилия по самосовершенствованию были разрозненными, беспорядочными и нерегулярными, реальные изменения не всегда можно было отличить от эффекта самовнушения, а целенаправленный прогресс – от пассивного приспособления. Измерить, закрепить или воспроизвести результаты было практически невозможно.
Так что да, я сделала большой шаг вперёд. А ключиком стало конструктивное использование моего истероидного радикала.
2) Я сломала систему и не проебала лето.
Моё типичное лето начинается с парада наполеоновских планов, которые под торжественную музыку скатываются в болото лени, нерешительности и инертности. Свободная, как птица, я сижу в четырёх стенах и ненавижу себя за это.
А последнее лето я посвятила науке. Если уж говорить начистоту, свободного времени у меня оставалось вполне достаточно, и при желании я могла бы применить его с большей пользой. Я не питаю иллюзий: я вижу, что от обычного сценария меня спасли исключительно эксперименты. Тем не менее, участие в них было моим собственным выбором. Меня изначально даже не звали. Так что барьер, оградивший меня от привычной пассивности, был возведён моими руками.
Может быть, почти ежедневные визиты в психбольницу в какой-то степени препятствовали реализации других проектов. Зато я приобрела кучу интересного опыта, пережила множество весёлых и ярких моментов, заработала денег и даже немножко прокачала социальные навыки. Вспоминая эту часть года, я убеждаюсь, что, вопреки всему, он не был потрачен зря.
3) Я ощутимо прокачала навыки восприятия французского глазами и ушами. Теперь я смело могу браться за любую книгу. Недавно, например, решила просветиться историей Франции – а то про революцию я скоро диссертацию написать смогу, а в остальном полный нуб, даже Карла от Людовика не отличу.
Но главная отрада и гордость – это «Отверженные», которых я решила одолеть в аудиоформате. Я всё ещё читаю каждую главу дважды – сначала ушами, а потом глазами. Но важность второго этапа всё больше сходит на нет. В каждой главе обязательно находится хотя бы парочка непонятных слов или фраз. Но год назад ситуация была обратной: в каждой главе находилась парочка понятных слов, едва уловимых в нечленораздельно журчащем потоке.
Стараюсь напоминать себе об этом почаще. «Зато я читаю Гюго в оригинале!» – аргумент, способный заткнуть даже самого приставучего внутреннего критика.
Единственное, что мне пока не удаётся – это смотреть фильмы без субтитров. По крайней мере, художественные, где все стремительно курлычут, глотают слова и плюются неведомым слэнгом, против которого зачастую оказываются бессильны все онлайн-словари. С документалками попроще.
4) Я наконец-то оснастила любимый дневничок дизайном, который не отпугивает людей – по крайней мере, внешним видом. Я бы не была так уверена насчёт идейной составляющей. Однако число пычей ещё никогда не росло так быстро, и это показательно.
5) Я приучила себя есть мюсли по утрам. Я пыталась ещё в прошлом году – после того, как остро осознала разрушительность своего питания и начиталась статеек о несусветной пользе овсянки на завтрак. Самой каше в моём рационе места нет; иногда меня начинает неконтролируемо выворачивать даже от мыслей об этом изобретении Сатаны – к сожалению, не фигурально. Зато мюсли – это возможность воспользоваться ценными свойствами каши, не соприкасаясь с её тошнотворной консистенцией.
Привычка не хотела приживаться, потому что, не вызывая у меня явного отвращения, мюсли всё же во многом уступают пончику или яичнице с сосисками. Но за последние полгода я с этим, вроде как, примирилась.
Мои неудачи и упущения:
1) Мой эксперимент, мягко говоря, не увенчался успехом. Я неоднократно упоминала здесь всю эту эпопею, но ни разу не уточнила, на что я, собственно, рассчитывала и в чём конкретно облажалась. Мне было мучительно даже думать об этом, не то что рассказывать. Но на данный момент бурные эмоции уже улеглись, а подведение итогов – подходящий момент, чтобы заполнить пробелы в своём повествовании.
Итак, курсовая, причинившая мне столько страданий, называлась «Особенности распознания угрожающей информации у больных шизофренией с параноидным синдромом». Моё исследование было основано на подходе, известном как детекция изменений (change detection). Стимульным материалом послужили отрывки из триллеров, детективов и ужастиков – сцены, где кто-то к кому-то подкрадывается с нехорошими намерениями. В момент появления зловещего силуэта видео прерывалось, и кадр начинал мелькать, чередуясь со своей отфотошопленной копией. Дальше испытуемым нужно было найти три предмета, которые появляются и исчезают. Один из этих предметов был связан с приближающейся угрозой, другие – нет.
Гипотеза состояла в том, что больные, в отличие от здоровых, будут в первую очередь находить именно те изменения, которые содержат угрозу, потому что паранойя превращает их внимание в радар, настроенный на обнаружение опасности.
Звучит, вроде, резонно, да? Что же пошло не так?
Абсолютно всё. Ну, во-первых, мне не дали обследовать больных в остром состоянии. Таким образом, мне пришлось изучать искажения восприятия, вызванные бредом, на больных, у которых бреда уже практически не осталось.
Во-вторых, я запорола стимульный материал. Исчезающие элементы сильно различались по размеру и яркости, так что на порядок обнаружения влияла не только степень эмоциональной значимости. Вдобавок, в основном я выбирала для изменения мелкие детали, думая, что иначе получится слишком просто. В итоге получилось слишком сложно даже для здоровых, а уж у больных просто не было шансов; тяжесть шизофренических нарушений внимания я катастрофически недооценила. Как следствие, пациенты заметили жалкий процент изменений, исходя из которого нельзя было сделать статистически достоверные выводы.
В-третьих, у больных с устойчивым бредом имеются достаточно чёткие представления о мнимых преследователях и недоброжелателях (по моим наблюдениям, роль злых гениев чаще всего отводится соседям). Так вот, тётеньке, которая считает себя жертвой соседского заговора, может быть ни жарко ни холодно от ролика про нападение рандомного незнакомца. И зачем ей искать источник угрозы, если она его для себя уже определила?
Таковы были мои основные просчёты. Да, только основные. Я могла бы с ходу перечислить ещё штук десять.
Спрашивается: кто мешал мне предусмотреть все эти ляпсусы и заблаговременно внести в свой эксперимент необходимые коррективы? Кто, на худой конец, запрещал мне сменить тему?
Всего-то надо было подумать заранее, а не избегать любых мыслей о курсовой до самого апреля, потому что они, видите ли, причиняют дискомфорт.
2) Я потерпела сокрушительное поражение в борьбе с прокрастинацией. Впрочем, я не уверена, что это беспомощное барахтанье можно было назвать борьбой. Слишком часто я сдавалась без боя. Результатом первого захода стала просроченная курсовая и ледяное дыхание отчисления в сантиметре от моей кожи. Результатом второго – необходимость каким-то образом написать диплом за 4 месяца.
Обиднее всего то, что эта ошибка отравляет мне жизнь уже второй год подряд.
Почему так получается?
Ну, во-первых, моя прокрастинация растёт из таких мрачных и мучительных страхов, что по ощущениям любые попытки взять её за рога похожи на расшатывание больного зуба. Поэтому вместо того, чтобы вызвать невыносимые мысли на бой, я сжимаюсь комочком в уголке своего сознания, стараясь лишний раз не задевать их. Но со временем очаги боли множатся и загнивают, а я боюсь их всё больше и больше, а они становятся от этого всё сильнее и сильнее.
Во-вторых, я упорно складываю с себя ответственность. Весь этот год я жила в ожидании помощи извне. Причём открыто просить о помощи я не желала, поэтому все мои усилия были направлены на привлечение внимания нужных людей и демонстрацию своих страданий. Попробовать решить свои проблемы? Ни в коем случае, ведь если мне станет хоть чуточку лучше, то помощь точно не придёт!
Наконец, чёрно-белой нитью проходит сквозь все мои мытарства непоколебимая убеждённость, что всё должно даваться легко, а любые сложности – признак неправильности. Либо у тебя есть особые жабры, которые вдыхают данные, а выдыхают идеи и теории, либо ты тупица, ничтожество и жертва мозговой дисфункции. Либо ты ебашишь безвылазно круглые сутки, питаясь любимым делом аки хлебом насущным, либо это ни хрена не твоё любимое дело, и ты спускаешь драгоценное время своей жизни в унитаз конформности.
А что, если сложности – это нормально? Что, если необходимость прилагать интеллектуальные усилия – не признак когнитивного дефицита? Что, если необходимость поддерживать уровень мотивации вручную ещё не означает экзистенциальное поражение?
3) Я ничтожно мало рисовала, хотя планировала сделать большой прорыв.
4) Я вопиюще мало читала. Начинаю всерьёз задумываться о публичном ведении учёта, потому что не знаю, как ещё себя подстегнуть.
5) Я мало занималась немецким. Из-за этого продвигаюсь с улиточной скоростью, до тошноты повторяя одно и то же. Я считаю, что язык надо брать приступом, как я взяла французский. Главное – поскорее дорваться до того уровня, который позволяет сменить учебники на книжки и фильмы. Дальше всё получится само.
6) Мне не удалось повысить свой уровень физической активности. На протяжении трёх недель лета я начинала каждое своё утро с сорока минут на тренажёре. Да-да, натощак и даже до кофеиновливания. Но потом я переехала, а тренажёр остался дома. Я пробовала заниматься шейпингом, однако размеры моей новой комнаты этому препятствовали: во время тренировок я могла думать лишь о том, что вот-вот хряснусь ногой об стену или стол.
В последние дни я вздумала качать пресс и загорелась идеей научиться отжиматься. Получится ли из этого что-то путное – покажет 2016-ый.
7) Я получила новые умения и закопала их в землю.
В августе я прошла тренинг по таргетированной рекламе и не удостоилась сертификата. Все практические задания были выполнены, оставалось только ответить на теоретические вопросы. Но, проделав это, я получила по почте лаконичный вердикт: «На пересдачу». Это поставило меня в тупик, потому что ответы я брала не с потолка и в случае малейших сомнений сверяла свои догадки с презентациями и записями уроков. Так что я искренне не поняла, в каком месте напортачила, а спросить постеснялась – и в итоге махнула на всё это дело рукой.
Работать в этой области я тоже пока не стала, хотя мама предлагала настроить рекламу для кого-то из клиентов, а я сама возлагала большие надежды на CPA-сети. Рано или поздно я, конечно, созрею, но к этому моменту всё уже будет напрочь забыто – придётся всему учиться заново.
8) Я не приучила себя вести учёт расходов и доходов, хотя опробовала очень удобный сервис, предназначенный для этой цели.
9) Я мало заботилась о своём здоровье. Мой организм находится в запущенном состоянии, но за диагностикой я обращаюсь исключительно к яндексу и гуглу. Чем дольше я тяну, тем страшнее делаются перспективы и тем больше хочется отложить поход по врачам. Благодатнейшая почва для мрачных предположений, беспросветных прогнозов и ипохондрических истерик.