Как я съездила в Москву: съедение Дарта Вейдера, костюм сосиски и прочие приключения.

[Nientary]

Лето не утекло ещё даже на треть, а уже умудрилось войти в историю. Легендарным его сделала моя поездка в Москву с двумя Настями; об одной вы уже наслышаны, а о другой — практически нет, но она тоже с психфака; во избежание путаницы я буду называть её Настей Д.
Ощущения остались такие, как будто я не просто провела 5 дней в другом городе, а прожила целую жизнь в какой-то альтернативной вселенной.

Изначально я думала просто скопировать сюда из вк сжатое перечисление основных событий. Вместо этого я ковырялась целую неделю и произвела на свет необъятную простыню с кучей фоток. Sorry not sorry.

• Мы покатались на теплоходе по Москве-реке. Это было очень красиво, особенно когда корабль проплывал мимо Кремля, Воробьёвых гор и вот этого памятника Петру I.



• Мы дважды дотопали от МГУ до Воробьёвых гор. Я была в полном восторге от вида со смотровой площадки, но, к сожалению, не сподобилась его сфотографировать – в первый раз из-за разряженного телефона, а во второй – из-за солнцища. Зато ни усталость, ни измочаленные ноги не помешали нам спуститься оттуда вниз. Я всю дорогу шла босиком и ухитрилась ни разу не наступить на стёкла.
А ещё мне очень понравилась наземная станция метро.





• Мы дважды добрались до небоскрёбов «Москва-сити». Издали они смотрятся довольно грубо, потому что со всем остальным сочетаются примерно так же, как пальто с сандаликами. Зато близкое расстояние, темнота, горящие окна и подсветка позволяют вообразить, что ты в Нью-Йорке, и ошалеть от счастья.





• Мы хотели сходить в «Винзавод», но сплоховали, не выяснив заранее, до скольки работают кассы. Тем не менее, мы побродили по территории и разжились кучей любопытных кадров.





Я не знаю, что здесь происходит. Даже не рискну предположить.



Но мне, определённо, импонирует червь.



Вот это меня порадовало больше всего. Интересно, чем руководствовался автор и как ему теперь спится по ночам.





А ещё там есть симпатичное кафе.



И прикольные сеточные скамейки.



• Как обладательница самой светлой кожи, я стала главной мишенью для злого московского солнцища. Поначалу, щупая пылающую кожу, я думала, что оно сделало меня горячей женщиной, но вскоре жизнь подсунула мне более точное определение случившегося. Заходя в «бургер кинг», я столкнулась с человеком в костюме гамбургера и вынуждена была ждать, пока он протискивал свои булки в дверной проём. Тут-то меня и осенило: я поняла, что солнцище решило сделать мне костюм сосиски, для чего и выкрасило в соответствующий цвет мои плечи и нос. Почему солнцище рекламирует сосиски? Почему оно выбрало в качестве модели именно меня? Почему оно начало с сосисочных погон, а не с чего-нибудь другого? Так много вопросов, так мало ответов.
Теперь я ежечасно обмазываю ожоги пантенолом, а здоровый загар – лимоном, сметаной и картофельной кашицей. Красная невзгода практически слезла и напоминает о себе только чесоткой, а вот коричневая оказалась непоколебима. Ебучий жёлтый шар, как же я тебя ненавижу! Давай тебе костюм помидора сделаем!!!!

• Я съела Дарта Вейдера, а Настя съела Маяковского.
Впрочем, это было всего лишь мороженое, купленное во время прогулки по ВДНХ.









Обратите внимание на мой костюм сосиски – его здесь видно во всей красе.



Черничный Дарт Вейдер всячески старался переманить меня на черничную сторону. Результатом его усилий стал чёрный язык, чёрные губы, чёрные зубы, чёрные руки, чёрный стол, чёрный пол, чёрные соседние стулья и чёрный подол. К счастью, платье удалось оттереть влажными салфетками – хотя черничные брызги гармонично вписывались в его окраску и вовсе не бросались в глаза.
Зацените мой готичный прикид на поздних стадиях поедания.
Когда Настя Д., сделавшая этот кадр, показала его мне, между нами состоялся примерно следующий диалог:
— Готичненько!
— У готов не чёрные зубы.
— Ну так тут и не видно зубов.
— Маша, это зубы!



На самом деле всё выглядело ещё хуже. Фотография не способна передать весь масштаб катастрофы.
Хорошо, что я не взяла Че Гевару — а то он, знаете ли, коричневый.

• Мы побывали на Патриарших прудах, где послушали стихи Маяковского и Есенина в исполнении горячих мужиков.



Кстати, об этом. Московские мужики буквально сразили Настю своей неземной красотой. Все наши прогулки проходили под неизменный аккомпанемент, в котором её восторженные вздохи сливались с причитаниями об отсутствии такой закуски для глаз в Петербурге. А лично я ничего такого не заметила. По-моему, мужики везде не очень в основной своей массе.
Возвращаясь к Патриаршим прудам – оказывается, он там, вопреки названию, всего один. Один Патриарший пруд. Дяденька, объяснявший нам дорогу, благоразумно предупредил нас об этом во избежание дальнейшей путаницы.
Между прочим, мне очень понравилась улица, по которой мы туда пришли — хотя я подозреваю, что магический эффект был порождён не столько архитектурой, сколько освещением.



• Около Красной площади обнаружились потрясающие фонтанчики и статуи; вероятно, я видела их и раньше, но совершенно этого не помню.









• Я сфотографировала чувака с коробкой от хэппи мила на башке и ржала кониной даже после того, как мы закончили есть и вышли на улицу. Насти смотрели как на юродивых на нас обоих – и на меня, и на смелого законодателя моды.



• К третьему дню поездки мы практически не могли ходить и с трудом волочили ноги. Настя Д. предложила устрашающую процедуру: прокалывать мозоли шприцами. Лично я от этой идеи отказалась – тем более, что, похоже, мои травмы не подпадали под определение мозолей, хотя я привыкла называть этим словом любые повреждения, нанесённые обувью.
Между прочим, в первый день я гуляла по Москве в балетках. Этот факт заслуживает отдельного упоминания, потому что я являюсь убеждённым хейтером плоской обуви. Собираясь в поездку, я знала, что ногам придётся несладко, и в порядке эксперимента купила две пары обуви: очередные босоножки на платформах и балетки-хуетки. Так вот, теперь я могу со всей ответственностью заявлять, что, вопреки общественному мнению, балетки ничуть не лучше. Они тоже делают больно, только по-другому.

• Мы привыкли реагировать на всё подряд фразой «о господи, как так можно» (не рискну объяснять её юмористический подтекст в открытой записи, но если вы в БС, то можете освежить в памяти скудоумные мемчики, которые я запостила ещё в декабре).
Задавшись вопросом о максимальном временном интервале, когда никто из нас не произносил её, мы пришли к выводу, что он не превышал 25 минут. Хотя в этом случае выходит, что мы говорили «о господи, как так можно» даже во сне.

• Кстати, о снах. В финале одного из них я страстно обнималась и целовалась со стулом, который по каким-то стёршимся из памяти причинам означал Секси-Кое-Кого. Настя мгновенно истолковала этот сон в свете своей неприязни к последнему. По её мнению, всё встаёт на свои места, если вспомнить, что стул – это не только мебель, но и синоним к слову «говно». Исходя из этого, можно заключить, что я не полностью ослеплена и в глубине души понимаю истинную сущность своего возлюбленного.

• Я побывала на Баррикадной. Специально отправилась туда только из-за названия, презрев батуты, на которых в это время прыгали Насти. Анжольрас бы мной гордился!



• Я не пожалела 100 рублей на фото с декоративными голубями. А на заднем плане маячит обитель зла – очень красивая, несмотря на прогнившее нутро.



• Нам посчастливилось не только испечься, но и промокнуть до нитки. Для начала нас окатили с ног до головы возле пешеходной зебры, а потом разразился бешеный ливень, который мы пытались переждать на остановке в компании недовольного бомжа. Задрав на скамейку загипсованную ногу, старик брюзжал, что Насти лишают его последних грошей, перегораживая что-то стратегически важное. Вот только обращался он не к ним, а в пространство, и во рту у него была такая каша, что его слова с трудом разбирала даже я, несмотря на то, что сидела ближе всех.
Навигатор подсказал нам номер маршрутки, но, когда она подъехала, Насти не придумали ничего лучше, чем обратиться к водителю за дополнительными уточнениями. Тот заявил, что улицы, которую мы ищем, не существует, и мы остались на остановке – как выяснилось, напрасно. Кстати, когда я поделилась этой историей с мамой, она сказала, что в Москве такое происходит постоянно.
В итоге, не дождавшись никакого транспорта, мы пустились вплавь; к счастью, хостел оказался гораздо ближе, чем мы предполагали, но всё равно я провела остаток вечера, выжимая и поджаривая феном все свои вещи.

• Мы нашли охуенный бар под названием «Papa’s». Вообще-то мы разыскивали «Кофе хауз», чтобы утолить мою внезапную страсть к арбузному лимонадику, и этот квест привёл нас на Никольскую улицу. Там-то нам и всучили флаер, из которого следовало, что в ближайшем баре можно получить бесплатный кальян и 2 пиццы по цене одной. Мы ожидали какого-то подвоха, но всё же решили сходить на разведку, потому что Насти помешаны на кальяне, а я помешана на еде. В итоге никакого подвоха не обнаружилось: акция, ради которой мы пришли, исправно работает каждое воскресенье. А ещё там очень круто и атмосферно.

В этом баре охуенен даже гардероб!



А туалет! Какой там туалет! Мне даже не хотелось уходить. Жаль, не все кабинки поместились в кадр.









Единственное, что мне не понравилось – это цены коктейлей. Зато мы узнали, что по понедельникам некоторые из них участвуют в акции «4 по цене 1».



Вот почему на следующий день мы заявились туда снова. В этот раз Настя пригласила свою подругу, которая живёт в Москве, и вчетвером мы заказали 12 лонг-айлендов, заплатив всего за 3.
Вот это всё они!



Сомнительное состояние организма позволило мне выпить только 2 порции, но я всё равно осталась довольна. А вот Настя, допив свою долю, не успокоилась и потребовала текилу (мне было больно даже смотреть, как она её глотает). На обратном пути ей вдруг приспичило вернуться за водкой, и мы с Настей Д. с рожами okay ждали её около метро. Следующим номером я чуть не схлопотала инфаркт, глядя, как она отплясывает в метро на краю платформы. И наконец, Настям понадобилось ехать в хостел автостопом, в результате чего мы собрали на пустынной ночной улице колонну машин с неприличными предложениями. Весь вечер я чувствовала себя то ли недостаточно брутальной, то ли слишком старой для этого дерьма. И, определённо, недостаточно пьяной.

• Целый пласт нового опыта был связан с тем, что мы ночевали в хостеле. Там я поставила новые рекорды по выживанию без сна и личного пространства, натренировалась избегать столкновений с вездесущими индусами и почти научилась левитировать над зачумлённым полом туалета и душа. Воображение транслировало сцены, в которых мои предшественники ссали себе под ноги, тщательно размазывали по плиткам свои грибки, прикладывали душ ко всем возможным отверстиям и трогали клапан жидкого мыла пальцами, вынутыми из жопы. Впрочем, на вид всё казалось чистым и опрятным, но я всё равно не могла унять свои опасения. А по ночам мне приходилось лежать с выпученными глазами, слушая концерты соплей в носоглотке какого-то храпящего обмудка. Почему таких вообще принимают в хостелы?? Почему не проводят какой-нибудь отборочный тест???
Но, несмотря на все минусы, я поняла, что хостел – вполне себе нормальный вариант проживания. Раньше я читала слово «хостел» как «засранный притон прокажённых наркоманов-воров-насильников, где нельзя оставить без присмотра даже платье или полотенце». Разрушение этого предрассудка существенно расширяет мои возможности в плане путешествий; даже Париж больше не кажется такой уж несбыточной мечтой. Хотя теперь возникла новая проблема: я заподозрила, что путешествовать в одиночку до смерти скучно – даже для такого интроверта, как я. Получается, что теперь мне нужно искать не только деньги, но и компанию, и я даже не знаю, что сложнее.

• Я обнаружила, что, как бы у меня ни бомбило от петербургских цен на транспорт, по сравнению с московскими они ещё вполне гуманны. 50 рублей за метро!!! 50 рублей за наземный транспорт!!! О господи, как так можно?

• Я купила какао из диковинного автомата с японскими напитками. Мне было интересно, потому что в СПб таких не водится. Впрочем, на вкус это оказалось самое обычное какао, а выбрать что-то более экзотическое я, к сожалению, не отважилась.



• Пару раз мы заблудились в метро. Например, меня поймал Китай-город. Там есть два Китай-города – и на каждом висит стрелка, якобы указывающая переход на Таганско-Краснопресненскую линию. Но, следуя за любой из этих стрелок, я неизменно оказывалась на другом Китай-городе лицом к лицу с другой такой же стрелкой. Я упрямо курсировала между Китай-городами, всё больше убеждаясь, что это может продолжаться вечно. В конце концов, я, конечно, сумела покинуть коварную станцию, но для этого пришлось уехать на другую, которая была совсем не по пути.
А ещё нас не хотели отпускать Патриаршие пруды: при первой попытке уйти мы нечаянно вернулись обратно с другой стороны. Впрочем, не исключено, что тут мы лоханулись сами, без какой-либо помощи сверхъестественных сил. Уж больно мы увлеклись обсуждением связи между маленьким хуйцом и лабильностью самооценки.

• Тонны ненависти вызывал тот факт, что даже коллективного заряда двух телефонов не хватает на навигацию в течение 15 часов. Трёх бы, вероятно, хватило, но Настин мы не использовали, потому что у неё не было ни местной симки, ни выгодного тарифа.
Зато люди тоже могут подсказать дорогу и очень долго не садятся. Вот это технологии!
По такому случаю я провозгласила людей телефонами нашего времени и ухохатывалась над этим гениальным лозунгом ещё как минимум два дня.

• Я поприсутствовала на съёмках упоротой передачи с первого канала. В силу какого-то невероятного совпадения в день нашего отъезда редактор этой передачи написал Насте Д., предложив поучаствовать в сюжете про кисту яичника. Она как раз страдает этим недугом и писала про него диплом, поэтому состоит в куче групп, посредством которых её, очевидно, и нашли.
Изначально мы собирались в Москву на 3 дня, но из-за передачи пришлось задержаться ещё на два. Первый канал оплатил нам дополнительные ночи в хостеле и обратный путь на сапсане. В какой-то момент Настя Д. заявила, что у нас не хватит денег, чтобы тусоваться в Москве ещё один день, и тогда нам без лишних слов отсыпали ещё 5 тысяч.
Съёмки проходили в два этапа. В первый день Настя Д. ходила по врачам вместе с операторкой, вооружённой скрытой камерой, а мы с Настей трогались умом, сидя в машине. Последний день мы провели в студии; нас с Настей посадили среди гостей, а Настя Д. выступила как одна из главных героинь. Это было жутковато, потому что на ней продемонстрировали какую-то технику иглоукалывания. Главное, перед съёмками гостей спросили, кто хочет стать подопытным кроликом, и один мужик изъявил такое желание. Согласно плану, в нужный момент он должен был вызваться повторно уже при включённой камере. Но когда дошло до дела, под иголки без предупреждения потащили Настю Д., несмотря на её протест (который, вероятно, вырежут). Если честно, кирпичей, которые я тогда отложила, хватило бы на постройку стены для обороны от Иных. Не представляю, каково это было изнутри.
А ещё меня всю дорогу убивала необходимость аплодировать плоским, бессмысленным и даже откровенно хамским высказываниям, будившим желание не рукоплескать, а кидаться тухлыми помидорами. Например, среди участников был парень с тугоухостью, который жаловался, что эта проблема вызывает конфликты в семейной жизни. Так вот, ведущий не нашёл ничего лучше, чем накинуться на его жену в стиле «бросай её, она стерва». Наёмные зрители с жаром поддакивали ему по указке подсадных уток, которым должны были во всём подражать – а в перерыве сами же удивлялись, к чему такая резкость. Ведущий примирительно ответил, что это было в сценарии.
Вообще при выключенных камерах все становились более или менее адекватными, а при включённых начинали разыгрывать какой-то фарс. Зачем? Они, наверное, и сами не смогли бы ответить на этот вопрос.
Но в целом это был интереснейший опыт, о котором я не жалею. Я уже много лет не смотрю телевизор, а когда смотрела, то передачи представлялись мне чем-то вроде цирковых или театральных представлений, записанных на камеру. На самом деле по технологии производства они больше похожи на фильмы, потому что дублей там больше одного. Некоторые моменты переснимают, если кто-то сбивается или если так велит голос невидимого контролёра. Например, какие-то молодчики раньше времени вынесли что-то на сцену, а ведущий никак не мог представить почтенной публике китайца с иголками. И то, и другое было переснято.
К сожалению, я до последнего планировала отсидеться где-нибудь за кадром, а посему полностью пренебрегла косметическими процедурами. Когда же я поддалась уговорам Насти и собственному любопытству, исправлять что-либо было уже поздно. Правда, гримёрша замазала мой обожжённый нос, но, кажется, он всё равно пылал, как маяк. В довершение бед, после съёмок мы сделали селфи, на котором я уёбищно получилась. Это вылилось в несколько часов безудержного ангста; я даже успела пореветь на тему «почто мне так не повезло с рожей?» Надеюсь, показывать меня будут мало, потому что, вопреки инструкциям, я реагировала на происходящее крайне флегматично. Не аплодировать вместе со всеми я постеснялась – зато всё время сидела то с покерфейсом, то с выражением «are you fucking kidding me?» Хотя сидела я в первом ряду, так что совсем меня вырезать не смогут. Постараюсь воздержаться от просмотра выпуска, когда он появится в интернете – а то обязательно расстроюсь и раскомплексуюсь ещё больше.
Утешает лишь то, что в этот раз мне вряд ли удалось выглядеть более уёбищно, чем при первом появлении в телевизоре. Тогда я была ещё школотой, и какому-то каналу внезапно потребовалось моё авторитетное мнение насчёт ЕГЭ.
А селфи, послужившее причиной драмы, я всё-таки выложу – благо оно стало сносным после перевода в чёрно-белую гамму. Как видите, с нами запечатлелся whatshisname из передачи — он просто подкрался сзади и втёрся в кадр, как будто так и надо.



Хочу, чтобы вся моя жизнь была такой же насыщенной.