If you're not angry, you're not paying attention
1. Сперва я был Тирионом Ланнистером и строил какие-то катапульты, которые должны были добросить меня до рая. Спустя какое-то время полёт действительно состоялся, однако вместо задуманных хитроумных сооружений транспортным средством мне служило нечто среднее между меховым зелёным попугаем и магистром Йодой. Странное устройство хаотично размахивало волосатыми крылышками, а я использовал его наподобие дельтаплана, с той лишь разницей, что был привязан к нему только за руки, а ноги свободно болтались в воздухе.
Довольно скоро я научился менять центр тяжести так, чтобы безошибочно выбирать нужное направление. Я не знал дороги, но чувствовал, что всё делаю правильно, и, в конце концов, оказался в какой-то вулканической местности. Было жарко и душно, очертания холмов тонули в густом тумане, а сквозь трещины в дымящейся почве проглядывала раскалённая лава. По счастью, приземление в мои планы не входило. Вместо этого я свернул туда, где в покрытом шлаком склоне вулкана гостеприимно зияли ворота в освещённую факелами пещеру, и успел разглядеть непонятные символы и завитки, которые служили то ли украшением, то ли предостережением, но размышлять об этом было некогда. Промчавшись по пустому широкому коридору, я проник в следующую дверь, которая вела на более низкий уровень, и дальше, всё ниже и ниже. Помещения, соединённые посредством гулких коридоров, становились всё просторнее. Внизу начали появляться люди, которые праздно слонялись по залам, не обращая ни малейшего внимания ни на меня, ни друг на друга. Все женщины носили открытые платья, и их загорелые плечи призывно мерцали в полумраке. Заглядевшись на это зрелище, я едва не налетел на великана, который промычал в мой адрес нечто неодобрительное и побрёл дальше шатающейся походкой. Потрясённый этим эпизодом, я понял, что вот-вот врежусь в дверной косяк, только тогда, когда было уже поздно уворачиваться, но столкновения не последовало; вместо этого я снова очутился возле входа в пещеру и понял, что должен благополучно преодолеть её, чтобы добраться до рая. Воодушевлённый своей догадкой, я браво бросился внутрь. В этот раз я так и не понял, что послужило причиной краха, но, судя по тому, что я вновь был возвращён к началу, что-то всё же пошло не так.
Третья же попытка привела к тому, что гнусавый голос из громкоговорителя, прокашлявшись и прохрипевшись, отдал приказ: "Ловите карлика! Ловите карлика!" Люди внизу беспорядочно завертелись и забегали, сталкиваясь друг с другом. Они были для меня не опасны; мне следовало только остерегаться великанов. Придя к такому выводу и успешно избежав первого гиганта, я бесславно налетел прямиком на второго и был пойман. При следующем залёте я решил держаться как можно выше, под самым потолком, но с неудовольствием убедился, что для великанов это не помеха. Их становилось всё больше, так что мне приходилось совершать резкие повороты и закладывать мёртвые петли, чтобы не попасться никому из них. Маневрировать постепенно становилось всё сложнее. Воздух сгущался, а моя пародия на дельтаплан не желала слушаться противоречивых и хаотичных указаний. В какой-то момент я от безысходности похлопал кинувшегося на меня великана ладонью по шишковатой голове. Как ни странно, это возымело эффект: настойчивое постукивание сбило какие-то важные настройки в неповоротливых мозгах огромного создания, в результате чего оно, напрочь забыв про меня, разразилось скорбным мычанием и принялось выделывать ногами неуклюжие па, рискуя раздавить маленьких людишек. К сожалению, длины моих рук катастрофически не хватало для того, чтобы успешно пользоваться случайно изобретённым приёмом при каждой атаке со стороны великанов, и я проигрывал снова и снова. А потом появилось новое препятствие в лице симпатичной зеленоглазой блондинки, вооружённой катаной и одетой в костюм из потёртой коричневой кожи. Девица ждала меня в конце самого первого коридора и каким-то образом умудрилась преградить мне путь, хотя высоким ростом, определённо, не отличалась. "Вот ты где!" - возликовала она. - "Ты убил моего отца и ответишь за это! Сейчас я объявлю во всеуслышание о твоих особых приметах!" Не знаю, как ей это удалось, но громкоговоритель в ту же секунду торжествующе заголосил: "У карлика зелёные волосы и бордовые усы!!! Теперь ему не скрыться!!!" Я сначала удивился, но потом увидел своё озадаченное лицо со стороны и понял, что сказанное соответствовало действительности. "Хреново у меня с конспирацией!" - с досадой констатировал я и рванулся прочь, но тут на меня со всех сторон накинулись дюжие мужики, которые живо связали меня красными ленточками и бросили на холодный каменный пол. Потом вновь появилась девушка, из-за которой меня поймали. Она прилегла рядом, водрузив на меня ноги в тяжёлых сапогах и мечтательно уставившись в потолок. Я стал обдумывать её обвинение и действительно припомнил что-то насчёт её отца, вот только никак не мог сообразить, то ли я отравил его по собственной инициативе, то ли просто не счёл нужным мешать убийце. В моей памяти всплыла и другая сцена из далёкого прошлого: я сражаюсь со своей юной злопыхательницей на мечах и мысленно отмечаю, что она слабый противник и что победить её способен даже такой, как я. Кроме того, мне показалось, что девушка подсознательно испытывает ко мне некоторую симпатию, несмотря на то, что отчаянно хочет ненавидеть меня, и задумался, как бы воспользоваться этим в своих интересах. В итоге я решил, что потребую возможности побороть её в честном поединке. Оставалось только придумать, под каким соусом преподнести эту идею враждебно настроенной общественности.
Потом я, уже будучи собой, предала какого-то белобрысого школьника с непомерно вздёрнутым носом. В чём конкретно заключалось моё предательство - точно сказать не могу. Кажется, он в порыве восторженного доверия поделился со мной своими хитрыми планами по прогуливанию школы, а я раскрыла его замыслы кому-то из учителей. После этого я чувствовала себя слегка не в своей тарелке и горячо доказывала кому-то, что достигла нынешнего уровня испорченности этого восьмилетнего ребёнка лишь к тринадцати годам, а потому, охваченная ужасом, сочла своим священным долгом позаботиться о его нравственном состоянии. Тем не менее, в глубине души я понимала, что мой поступок был вызван в первую очередь завистью к тому, кто, в отличие от меня, не был парализован вездесущим родительским контролем даже в столь раннем возрасте.
Потом я снова взялась за строительство катапульт, но позже мне зачем-то понадобилось нарисовать плакат с надписью "граждане, берегите х*и". Почему-то вместо этого получилась яойная картинка - герои аниме "Тиран, который влюбился", сидевшие без одежды спина к спине. До уровня плеч парни были черно-белыми, а ниже изображение переходило в цветную фотографию на фоне звёздного неба. "Эта картинка должна выстрелить меня в рай!" - с трепетом подумала я.
2. Я была геем-девственником, который записался в нечто среднее между борделем и поликлиникой. Мне заранее прислали по почте смазку в увесистой бутылочке из толстого стекла, и я всюду носил её с собой, чтобы не потерять и не разбить. Специалист, которого мне посоветовали, носил фамилию Уоллен, и я был уверен, что это мужчина, однако, явившись в нужный кабинет, увидел демонессу с хлыстом, недвусмысленно указывавшим на её садистские наклонности. Вежливо поприветствовав меня и мило улыбнувшись, она изъявила намерение засунуть мне в причинное место массивную медную рыбину, и я в испуге поспешил ретироваться, но через какое-то время случайно встретил свою несостоявшуюся знакомую на улице. Она тут же напустилась на меня с упрёками и руганью, при этом полыхая огнём, который не сжигал её плоть, а только служил для поддержания должного впечатления. Я остолбенел от ужаса и робко лепетал: "Ну, госпожа нечистая сила, я ведь хотел сделать это с мужчиной и совсем не ожидал обнаружить женщину!" На самом деле моё позорное бегство было вызвано скорее страхом перед самой процедурой, нежели полом экзекутора, но я решил, что такая отмазка звучит достаточно правдоподобно, при этом не превращая меня в посмешище. И, в тот же миг сообразив, что дьявол наверняка обладает способностью менять пол по собственному усмотрению, сжался в ожидании новых потоков нецензурной брани.
3. Я имею довольно смутное представление о том, что за чертовщина творилась у меня во сне позавчера, но центральной фигурой в нём выступал неопрятный дряблый мужик средних лет - владелец сайта знакомств с инновационным подходом. Он имел привычку угодливо лебезить перед клиентами, но при том никогда не упускал своей выгоды и отличался некоторой кровожадностью. Его любимым выражением было "встретить красноголового змея". Это словосочетание вызывало у меня исключительно пошлые ассоциации, но я знала, что на самом деле имелось в виду то ли "остаться в одиночестве", то ли "воспользоваться сайтом знакомств", то ли "найти свою любовь". Во сне мне удалось чётко уяснить для себя, какой из трёх вариантов являлся верным, и я дважды повторила его про себя, чтобы не забыть, и всё равно к моменту пробуждения эта информация успела выветриться из памяти. Обслуживая какого-то худого, сурового и неразговорчивого мужчину с проседью в тёмных волосах, директор сайта предложил ему на выбор трёх биороботов: бледного ребёнка, светящегося изнутри, скрюченного урода с крабьими клешнями, высовывавшего голову из гроба, чтобы скрипеть какие-то бредни, довольно жуткие, хотя и бессвязные, и кого-то ещё - кажется, старика. По словам хозяина, каждый из них при надлежащем уходе должен был трансформироваться в ходячее воплощение мечты данного покупателя, надо было только отправиться в какую-то экспедицию и принести в жертву либо корову, либо рабыню-негритянку.
Из того, что последовало далее, я помню только то, как я пальцем сковыривала взгрустнувшую корову с покрывала, на котором она разлеглась, движимая желанием спасти бестолковое животное от ужасной участи. Что касается рабыни, то её я вызволять не стала, так как у меня сложилось устойчивое впечатление, что клиент в конечном итоге влюбится в неё и пошлёт бессовестного предпринимателя куда подальше.
4. У меня дома собрались все люди, которых я когда-либо убила. Некоторые, явившись в виде скелетов, расселись в полутёмной кладовке за столом, заставленным пустой посудой. Они были настроены вполне дружелюбно и даже хотели угостить меня чаем, хотя я вежливо отказалась от этого сомнительного удовольствия. Остальные мои жертвы имели обличье серых призраков и воинственно кружились по моей комнате, не причиняя особого неудобства, но явно сожалея об этом.
Несколько позже мама предупредила меня о приближении нового врага - пока ещё живого. Не пожелав присоединиться к разношёрстной компании, он остановил свой самолёт в воздухе напротив нашей квартиры и начал стрелять. Я могла бы поклясться, что ни одна пуля сквозь стену не проникла, но отдельные предметы в поле моего зрения стали загораться будто сами по себе. Меня охватила паника, а мама, к моему немому изумлению, заскучала и устроилась спать на моём диване.
Вооружившись бутылкой из-под средства для мойки окон, которую я называю пшикалкой и в реальности использую в оборонительных целях, брызгая водой в озверевшего котэ, я выскочила на балкон и выстрелила в неприятеля молнией. К моему удовлетворению, магическая атака нанесла урон не только транспортному средству, но и пилоту. Чтобы добить его, требовалось ещё два или три попадания. Он явно знал об этом, а потому поспешно вылез из самолёта, тряся бледными щеками, и побежал разбираться. Пока он поднимался по лестнице, я на всякий случай налила в "пшикалку" побольше воды, чтобы поразить его наверняка, однако, когда он показался в дверях, вместо разгула стихии его встретила струя какой-то жидкости, тёмной и липкой, но в прочих отношениях совершенно безобидной. К такому конфузу я не подготовилась, а потому в критический момент не придумала ничего лучше, чем смущённо выдавить: "Я пошутила. На самом деле богов смерти не существует!" Эта фраза вывела моего противника из состояния ступора, и он принялся злобно брюзжать, щедро обещая мне разнообразные неприятности, включая анальную кару и судебное разбирательство. Тут в прихожую вбежал какой-то юркий старичок с длинной густой бородой и сияющей лысиной на голове. "Что же ты наделал, молодой человек!!!" - напустился он на меня. Из его дальнейших причитаний я поняла, что меня сгубила собственная жадность: воды оказалось слишком много, и она попала в трубочку, ответственную за выпускание молний, таким образом надолго обезвредив её.
Затем я обнаружила себя сидящей на бортике пустой ванны. Давешний мужик крутился поблизости, не прекращая ругаться вполголоса, и неизвестно, сколько времени это могло бы продолжаться, если бы не внезапное появление бледной девушки с глазами бога смерти. "Всё-таки ты умрёшь медленно!" - сообщила она изрядно струсившему врагу. На раскрытой ладони моя спасительница держала серый носок с двумя прилепленными к нему раздавленными гусеницами, а вокруг него расселись ещё пять или шесть гусениц покрупнее. Девушка выгрузила своих жирных, коричневых, зубастых питомцев в ванну, и, не успел бедолага опомниться, как его с аппетитом схрумкали. Не осталось ни крови, ни одежды - вообще никаких следов. Я замерла в благоговейном молчании. Но гусеницы явно не насытились и стали нетерпеливо покусывать меня за пятки, как бы спрашивая разрешения на трапезу. Я похолодела от ужаса, но, к моему облегчению, их хозяйка грозно прикрикнула: "Но-но, хорошенького понемножку!", после чего прожорливые твари с нескрываемым разочарованием оставили меня в покое.
5. Напоследок - сон, который я увидела ещё в начале осени и давно хотела опубликовать, но то забывала, то это оказывалось некстати.
Мы с Дахером варили в кастрюле синюю краску, разведённую изрядным количеством воды. Тётя Оля, присутствовавшая при этом, однозначно не испытывала одобрения по поводу нашей деятельности, но, к моему облегчению, сохраняла сердитое молчание. Завершив свой химический эксперимент, мы удалились в мою комнату, где мирно беседовали о том, о сём, пока к нам не заглянула бабушка Нина. Я решила, что она уходит в магазин и хочет, чтобы я закрыла за ней дверь, но, когда я вышла в коридор, она с каменным лицом известила меня о том, что, по словам тёти Оли, мы на её глазах испортили кастрюлю, а потом я в порыве животной страсти кинулась раздевать Дахера. Если первый упрёк ещё можно было назвать справедливым, то второй был совершенно беспочвенным - мы ещё не настолько тронулись умом, чтобы заниматься подобными вещами при посторонних. Разумеется, я стала возмущённо отпираться и с нарастающим негодованием вопрошать, что они с тётей Олей курили. Это не убедило бабушку, но, по крайней мере, она соизволила временно оставить нас в покое.
Потом я стала парнем, которого в прошлом угораздило перебежать дорогу какому-то злобному существу, похожему на осу, только мохнатому и, насколько мне было известно, мужского пола, так что я мысленно окрестил его шмелём. Разгневанное насекомое жаждало отомстить мне за убийство то ли двух пчёл, то ли двух людей, а потому назойливо летало вокруг меня, то и дело опускаясь на кожу и не прекращая басовито жужжать.
Я стремглав убегал от него через лес, лавируя среди сосен, и едва успел затормозить возле заросшего травой оврага. На другой стороне выстроились разноцветные маленькие домики, похожие на игрушечные. "Выходные в Баккипе регулируются выходными в замке Баккип, когда прислуга может не работать", - гласило объявление на стене какого-то сарайчика. Однако чуть поодаль маячили серые девятиэтажки, и я понял, что сказочная картинка была всего лишь яркой и искусно изготовленной декорацией.
Очнулся я в плену. Два мужика уложили меня лицом вниз на лавку, чтобы привести в исполнение смертный приговор. Тот, что был помоложе, встал сзади и замахнулся мечом, но его удар не достиг цели. Палач недоумённо хмыкнул и попытался загладить свою оплошность, но необъяснимый конфуз повторился множество раз: меч опускался то справа, то слева от меня, я слышал оглушительный свист и ощущал ледяной ветер, вызванный этими движениями, а мои ноги отнялись и неприятно зудели. Наконец, напарник незадачливого инквизитора обозвал его неумёхой и отобрал у него оружие, но опростоволосился таким же образом. Тогда я понял, что провидение не позволяет им казнить невиновного, но облегчение продлилось недолго, потому что раздосадованные враги догадались натравить на меня шмеля. Тот, смакуя каждое мгновение, принялся триумфально нарезать круги над моим обнажённым телом, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. В начале сна он казался немногим крупнее обыкновенного насекомого, но теперь как будто вырос и отливал червонным золотом в солнечных лучах, проникавших в помещение через полусгнивший потолок. Вдруг откуда-то с чердака прямо на мохнатую спину шмеля, который внезапно оказался достаточно большим для этого, изящно спрыгнул не кто иной, как Шут собственной персоной. Воспользовавшись возникшим замешательством, он ловко засунул чудовищу в рот кусочек медной проволоки и таким путём принудил его повиноваться. Описав напоследок несколько кругов по комнате, Шут красиво улетел в закат, оставив меня мечтательно улыбаться и размышлять о том, что таким счастливым он не выглядел даже верхом на драконе.
Презабавные истории, не так ли?
Довольно скоро я научился менять центр тяжести так, чтобы безошибочно выбирать нужное направление. Я не знал дороги, но чувствовал, что всё делаю правильно, и, в конце концов, оказался в какой-то вулканической местности. Было жарко и душно, очертания холмов тонули в густом тумане, а сквозь трещины в дымящейся почве проглядывала раскалённая лава. По счастью, приземление в мои планы не входило. Вместо этого я свернул туда, где в покрытом шлаком склоне вулкана гостеприимно зияли ворота в освещённую факелами пещеру, и успел разглядеть непонятные символы и завитки, которые служили то ли украшением, то ли предостережением, но размышлять об этом было некогда. Промчавшись по пустому широкому коридору, я проник в следующую дверь, которая вела на более низкий уровень, и дальше, всё ниже и ниже. Помещения, соединённые посредством гулких коридоров, становились всё просторнее. Внизу начали появляться люди, которые праздно слонялись по залам, не обращая ни малейшего внимания ни на меня, ни друг на друга. Все женщины носили открытые платья, и их загорелые плечи призывно мерцали в полумраке. Заглядевшись на это зрелище, я едва не налетел на великана, который промычал в мой адрес нечто неодобрительное и побрёл дальше шатающейся походкой. Потрясённый этим эпизодом, я понял, что вот-вот врежусь в дверной косяк, только тогда, когда было уже поздно уворачиваться, но столкновения не последовало; вместо этого я снова очутился возле входа в пещеру и понял, что должен благополучно преодолеть её, чтобы добраться до рая. Воодушевлённый своей догадкой, я браво бросился внутрь. В этот раз я так и не понял, что послужило причиной краха, но, судя по тому, что я вновь был возвращён к началу, что-то всё же пошло не так.
Третья же попытка привела к тому, что гнусавый голос из громкоговорителя, прокашлявшись и прохрипевшись, отдал приказ: "Ловите карлика! Ловите карлика!" Люди внизу беспорядочно завертелись и забегали, сталкиваясь друг с другом. Они были для меня не опасны; мне следовало только остерегаться великанов. Придя к такому выводу и успешно избежав первого гиганта, я бесславно налетел прямиком на второго и был пойман. При следующем залёте я решил держаться как можно выше, под самым потолком, но с неудовольствием убедился, что для великанов это не помеха. Их становилось всё больше, так что мне приходилось совершать резкие повороты и закладывать мёртвые петли, чтобы не попасться никому из них. Маневрировать постепенно становилось всё сложнее. Воздух сгущался, а моя пародия на дельтаплан не желала слушаться противоречивых и хаотичных указаний. В какой-то момент я от безысходности похлопал кинувшегося на меня великана ладонью по шишковатой голове. Как ни странно, это возымело эффект: настойчивое постукивание сбило какие-то важные настройки в неповоротливых мозгах огромного создания, в результате чего оно, напрочь забыв про меня, разразилось скорбным мычанием и принялось выделывать ногами неуклюжие па, рискуя раздавить маленьких людишек. К сожалению, длины моих рук катастрофически не хватало для того, чтобы успешно пользоваться случайно изобретённым приёмом при каждой атаке со стороны великанов, и я проигрывал снова и снова. А потом появилось новое препятствие в лице симпатичной зеленоглазой блондинки, вооружённой катаной и одетой в костюм из потёртой коричневой кожи. Девица ждала меня в конце самого первого коридора и каким-то образом умудрилась преградить мне путь, хотя высоким ростом, определённо, не отличалась. "Вот ты где!" - возликовала она. - "Ты убил моего отца и ответишь за это! Сейчас я объявлю во всеуслышание о твоих особых приметах!" Не знаю, как ей это удалось, но громкоговоритель в ту же секунду торжествующе заголосил: "У карлика зелёные волосы и бордовые усы!!! Теперь ему не скрыться!!!" Я сначала удивился, но потом увидел своё озадаченное лицо со стороны и понял, что сказанное соответствовало действительности. "Хреново у меня с конспирацией!" - с досадой констатировал я и рванулся прочь, но тут на меня со всех сторон накинулись дюжие мужики, которые живо связали меня красными ленточками и бросили на холодный каменный пол. Потом вновь появилась девушка, из-за которой меня поймали. Она прилегла рядом, водрузив на меня ноги в тяжёлых сапогах и мечтательно уставившись в потолок. Я стал обдумывать её обвинение и действительно припомнил что-то насчёт её отца, вот только никак не мог сообразить, то ли я отравил его по собственной инициативе, то ли просто не счёл нужным мешать убийце. В моей памяти всплыла и другая сцена из далёкого прошлого: я сражаюсь со своей юной злопыхательницей на мечах и мысленно отмечаю, что она слабый противник и что победить её способен даже такой, как я. Кроме того, мне показалось, что девушка подсознательно испытывает ко мне некоторую симпатию, несмотря на то, что отчаянно хочет ненавидеть меня, и задумался, как бы воспользоваться этим в своих интересах. В итоге я решил, что потребую возможности побороть её в честном поединке. Оставалось только придумать, под каким соусом преподнести эту идею враждебно настроенной общественности.
Потом я, уже будучи собой, предала какого-то белобрысого школьника с непомерно вздёрнутым носом. В чём конкретно заключалось моё предательство - точно сказать не могу. Кажется, он в порыве восторженного доверия поделился со мной своими хитрыми планами по прогуливанию школы, а я раскрыла его замыслы кому-то из учителей. После этого я чувствовала себя слегка не в своей тарелке и горячо доказывала кому-то, что достигла нынешнего уровня испорченности этого восьмилетнего ребёнка лишь к тринадцати годам, а потому, охваченная ужасом, сочла своим священным долгом позаботиться о его нравственном состоянии. Тем не менее, в глубине души я понимала, что мой поступок был вызван в первую очередь завистью к тому, кто, в отличие от меня, не был парализован вездесущим родительским контролем даже в столь раннем возрасте.
Потом я снова взялась за строительство катапульт, но позже мне зачем-то понадобилось нарисовать плакат с надписью "граждане, берегите х*и". Почему-то вместо этого получилась яойная картинка - герои аниме "Тиран, который влюбился", сидевшие без одежды спина к спине. До уровня плеч парни были черно-белыми, а ниже изображение переходило в цветную фотографию на фоне звёздного неба. "Эта картинка должна выстрелить меня в рай!" - с трепетом подумала я.
2. Я была геем-девственником, который записался в нечто среднее между борделем и поликлиникой. Мне заранее прислали по почте смазку в увесистой бутылочке из толстого стекла, и я всюду носил её с собой, чтобы не потерять и не разбить. Специалист, которого мне посоветовали, носил фамилию Уоллен, и я был уверен, что это мужчина, однако, явившись в нужный кабинет, увидел демонессу с хлыстом, недвусмысленно указывавшим на её садистские наклонности. Вежливо поприветствовав меня и мило улыбнувшись, она изъявила намерение засунуть мне в причинное место массивную медную рыбину, и я в испуге поспешил ретироваться, но через какое-то время случайно встретил свою несостоявшуюся знакомую на улице. Она тут же напустилась на меня с упрёками и руганью, при этом полыхая огнём, который не сжигал её плоть, а только служил для поддержания должного впечатления. Я остолбенел от ужаса и робко лепетал: "Ну, госпожа нечистая сила, я ведь хотел сделать это с мужчиной и совсем не ожидал обнаружить женщину!" На самом деле моё позорное бегство было вызвано скорее страхом перед самой процедурой, нежели полом экзекутора, но я решил, что такая отмазка звучит достаточно правдоподобно, при этом не превращая меня в посмешище. И, в тот же миг сообразив, что дьявол наверняка обладает способностью менять пол по собственному усмотрению, сжался в ожидании новых потоков нецензурной брани.
3. Я имею довольно смутное представление о том, что за чертовщина творилась у меня во сне позавчера, но центральной фигурой в нём выступал неопрятный дряблый мужик средних лет - владелец сайта знакомств с инновационным подходом. Он имел привычку угодливо лебезить перед клиентами, но при том никогда не упускал своей выгоды и отличался некоторой кровожадностью. Его любимым выражением было "встретить красноголового змея". Это словосочетание вызывало у меня исключительно пошлые ассоциации, но я знала, что на самом деле имелось в виду то ли "остаться в одиночестве", то ли "воспользоваться сайтом знакомств", то ли "найти свою любовь". Во сне мне удалось чётко уяснить для себя, какой из трёх вариантов являлся верным, и я дважды повторила его про себя, чтобы не забыть, и всё равно к моменту пробуждения эта информация успела выветриться из памяти. Обслуживая какого-то худого, сурового и неразговорчивого мужчину с проседью в тёмных волосах, директор сайта предложил ему на выбор трёх биороботов: бледного ребёнка, светящегося изнутри, скрюченного урода с крабьими клешнями, высовывавшего голову из гроба, чтобы скрипеть какие-то бредни, довольно жуткие, хотя и бессвязные, и кого-то ещё - кажется, старика. По словам хозяина, каждый из них при надлежащем уходе должен был трансформироваться в ходячее воплощение мечты данного покупателя, надо было только отправиться в какую-то экспедицию и принести в жертву либо корову, либо рабыню-негритянку.
Из того, что последовало далее, я помню только то, как я пальцем сковыривала взгрустнувшую корову с покрывала, на котором она разлеглась, движимая желанием спасти бестолковое животное от ужасной участи. Что касается рабыни, то её я вызволять не стала, так как у меня сложилось устойчивое впечатление, что клиент в конечном итоге влюбится в неё и пошлёт бессовестного предпринимателя куда подальше.
4. У меня дома собрались все люди, которых я когда-либо убила. Некоторые, явившись в виде скелетов, расселись в полутёмной кладовке за столом, заставленным пустой посудой. Они были настроены вполне дружелюбно и даже хотели угостить меня чаем, хотя я вежливо отказалась от этого сомнительного удовольствия. Остальные мои жертвы имели обличье серых призраков и воинственно кружились по моей комнате, не причиняя особого неудобства, но явно сожалея об этом.
Несколько позже мама предупредила меня о приближении нового врага - пока ещё живого. Не пожелав присоединиться к разношёрстной компании, он остановил свой самолёт в воздухе напротив нашей квартиры и начал стрелять. Я могла бы поклясться, что ни одна пуля сквозь стену не проникла, но отдельные предметы в поле моего зрения стали загораться будто сами по себе. Меня охватила паника, а мама, к моему немому изумлению, заскучала и устроилась спать на моём диване.
Вооружившись бутылкой из-под средства для мойки окон, которую я называю пшикалкой и в реальности использую в оборонительных целях, брызгая водой в озверевшего котэ, я выскочила на балкон и выстрелила в неприятеля молнией. К моему удовлетворению, магическая атака нанесла урон не только транспортному средству, но и пилоту. Чтобы добить его, требовалось ещё два или три попадания. Он явно знал об этом, а потому поспешно вылез из самолёта, тряся бледными щеками, и побежал разбираться. Пока он поднимался по лестнице, я на всякий случай налила в "пшикалку" побольше воды, чтобы поразить его наверняка, однако, когда он показался в дверях, вместо разгула стихии его встретила струя какой-то жидкости, тёмной и липкой, но в прочих отношениях совершенно безобидной. К такому конфузу я не подготовилась, а потому в критический момент не придумала ничего лучше, чем смущённо выдавить: "Я пошутила. На самом деле богов смерти не существует!" Эта фраза вывела моего противника из состояния ступора, и он принялся злобно брюзжать, щедро обещая мне разнообразные неприятности, включая анальную кару и судебное разбирательство. Тут в прихожую вбежал какой-то юркий старичок с длинной густой бородой и сияющей лысиной на голове. "Что же ты наделал, молодой человек!!!" - напустился он на меня. Из его дальнейших причитаний я поняла, что меня сгубила собственная жадность: воды оказалось слишком много, и она попала в трубочку, ответственную за выпускание молний, таким образом надолго обезвредив её.
Затем я обнаружила себя сидящей на бортике пустой ванны. Давешний мужик крутился поблизости, не прекращая ругаться вполголоса, и неизвестно, сколько времени это могло бы продолжаться, если бы не внезапное появление бледной девушки с глазами бога смерти. "Всё-таки ты умрёшь медленно!" - сообщила она изрядно струсившему врагу. На раскрытой ладони моя спасительница держала серый носок с двумя прилепленными к нему раздавленными гусеницами, а вокруг него расселись ещё пять или шесть гусениц покрупнее. Девушка выгрузила своих жирных, коричневых, зубастых питомцев в ванну, и, не успел бедолага опомниться, как его с аппетитом схрумкали. Не осталось ни крови, ни одежды - вообще никаких следов. Я замерла в благоговейном молчании. Но гусеницы явно не насытились и стали нетерпеливо покусывать меня за пятки, как бы спрашивая разрешения на трапезу. Я похолодела от ужаса, но, к моему облегчению, их хозяйка грозно прикрикнула: "Но-но, хорошенького понемножку!", после чего прожорливые твари с нескрываемым разочарованием оставили меня в покое.
5. Напоследок - сон, который я увидела ещё в начале осени и давно хотела опубликовать, но то забывала, то это оказывалось некстати.
Мы с Дахером варили в кастрюле синюю краску, разведённую изрядным количеством воды. Тётя Оля, присутствовавшая при этом, однозначно не испытывала одобрения по поводу нашей деятельности, но, к моему облегчению, сохраняла сердитое молчание. Завершив свой химический эксперимент, мы удалились в мою комнату, где мирно беседовали о том, о сём, пока к нам не заглянула бабушка Нина. Я решила, что она уходит в магазин и хочет, чтобы я закрыла за ней дверь, но, когда я вышла в коридор, она с каменным лицом известила меня о том, что, по словам тёти Оли, мы на её глазах испортили кастрюлю, а потом я в порыве животной страсти кинулась раздевать Дахера. Если первый упрёк ещё можно было назвать справедливым, то второй был совершенно беспочвенным - мы ещё не настолько тронулись умом, чтобы заниматься подобными вещами при посторонних. Разумеется, я стала возмущённо отпираться и с нарастающим негодованием вопрошать, что они с тётей Олей курили. Это не убедило бабушку, но, по крайней мере, она соизволила временно оставить нас в покое.
Потом я стала парнем, которого в прошлом угораздило перебежать дорогу какому-то злобному существу, похожему на осу, только мохнатому и, насколько мне было известно, мужского пола, так что я мысленно окрестил его шмелём. Разгневанное насекомое жаждало отомстить мне за убийство то ли двух пчёл, то ли двух людей, а потому назойливо летало вокруг меня, то и дело опускаясь на кожу и не прекращая басовито жужжать.
Я стремглав убегал от него через лес, лавируя среди сосен, и едва успел затормозить возле заросшего травой оврага. На другой стороне выстроились разноцветные маленькие домики, похожие на игрушечные. "Выходные в Баккипе регулируются выходными в замке Баккип, когда прислуга может не работать", - гласило объявление на стене какого-то сарайчика. Однако чуть поодаль маячили серые девятиэтажки, и я понял, что сказочная картинка была всего лишь яркой и искусно изготовленной декорацией.
Очнулся я в плену. Два мужика уложили меня лицом вниз на лавку, чтобы привести в исполнение смертный приговор. Тот, что был помоложе, встал сзади и замахнулся мечом, но его удар не достиг цели. Палач недоумённо хмыкнул и попытался загладить свою оплошность, но необъяснимый конфуз повторился множество раз: меч опускался то справа, то слева от меня, я слышал оглушительный свист и ощущал ледяной ветер, вызванный этими движениями, а мои ноги отнялись и неприятно зудели. Наконец, напарник незадачливого инквизитора обозвал его неумёхой и отобрал у него оружие, но опростоволосился таким же образом. Тогда я понял, что провидение не позволяет им казнить невиновного, но облегчение продлилось недолго, потому что раздосадованные враги догадались натравить на меня шмеля. Тот, смакуя каждое мгновение, принялся триумфально нарезать круги над моим обнажённым телом, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. В начале сна он казался немногим крупнее обыкновенного насекомого, но теперь как будто вырос и отливал червонным золотом в солнечных лучах, проникавших в помещение через полусгнивший потолок. Вдруг откуда-то с чердака прямо на мохнатую спину шмеля, который внезапно оказался достаточно большим для этого, изящно спрыгнул не кто иной, как Шут собственной персоной. Воспользовавшись возникшим замешательством, он ловко засунул чудовищу в рот кусочек медной проволоки и таким путём принудил его повиноваться. Описав напоследок несколько кругов по комнате, Шут красиво улетел в закат, оставив меня мечтательно улыбаться и размышлять о том, что таким счастливым он не выглядел даже верхом на драконе.
Презабавные истории, не так ли?