If you're not angry, you're not paying attention
Невразумительный огрызок прошлой ночи, неохотно выделенный мной в пользу живительного процесса сна, неожиданно оказался весьма плодотворным в отношении бредопроизводства, так что Ниентари спешит поделиться. 
1. При просмотре "Игры престолов" в ходе очередной батальной сцены мы с мамой вынуждены были на протяжении нескольких минут созерцать спины каких-то бравых воинов, дружно и слаженно кидавшихся длинными острыми копьями. В кого они целились, долгое время оставалось загадкой, но, в конце концов, ракурс поменялся, и мы узнали, что вестеросцы окружили поле брани жуткими соломенными чучелами с глазами из гвоздей, выстроив их неровными рядами со всех сторон, кроме той, где расположилось вражеское войско. Голос за кадром, явно сдерживая нотки излишнего восторга, неподобающего беспристрастному рассказчику, прокомментировал ситуацию так: "Впереди стоит одинокий суровый человек в чёрном шлеме. Он неподвижен и безмолвен". Я догадалась, что речь идёт о кхале Дрого, и удивилась, с какой стати он напялил на себя шлем. При этом вопиющее отсутствие коней в кадре и очевидное намерение дотракийцев сражаться пешком меня, как ни странно, ничуть не смутили. А неуёмный голос всё продолжал разглагольствовать, проникновенно рассказывая зрителям историю жизни великого кхала. Из прозвучавшей далее информации я усвоила только тот факт, что Дрого позволял Дейенерис гладить его по волосам, в то время как многочисленные шлюхи, с которыми он водился не по причине неутолённой похоти, а, скорее, по традиции, были этой почётной привилегии лишены.
2. Я вместе с бабушкой Женей отправилась в гости к её давней злопыхательнице - пожилой даме в очках с крашеными рыжими волосами, отличавшейся чопорными манерами и параноическими наклонностями. Бабушка чуть ли не с порога принялась довольно толсто троллить её, а я сразу заподозрила какой-то подвох, и мои недобрые предчувствия не замедлили подтвердиться: неуловимым, молниеносным движением хозяйка квартиры выхватила из кармана халата один наручник, звонко защёлкнула его на бабушкином запястье и холодно отчеканила: "Ты мошенница! Я обвиняю тебя в мошенничестве!" В этот момент мне показалось, что я услышала, как бабушка мысленно воскликнула: "Как, меня?! Пенсионерку и умницу?!" Не успела я осмыслить случившееся, как тяжёлый взгляд оскорблённой дамы переместился на меня. Сложно сказать, сколько лет мне было до этой минуты, но тут я вдруг чётко осознала себя маленькой девочкой в коротком розовом платьице и увидела со стороны, как я резко разворачиваюсь, тряхнув розовыми бантиками на косичках, и стремглав выбегаю на лестницу. По пути я пожалела о том, что, удирая, не крикнула бабушке что-нибудь вроде: "Я приведу подмогу!" Именно это я и намеревалась проделать, но бабушка запросто могла истолковать столь поспешное исчезновение как предательство и дезертирство. Я хотела было вызвать милицию, но по дороге в участок весьма удачно столкнулась с дедушкой и, раздуваясь от сознания важности собственной миссии, поведала ему о беде, постигшей бабушку. Вдвоём мы заторопились ей на выручку, и тут она позвонила мне. Я достала громоздкую уродливую "нокию" и, взволнованная представившейся возможностью оправдаться и заслужить одобрение, сообщила бабушке, что побежала за подкреплением и привела дедушку. Она явно обрадовалась и сказала, что будет нас ждать.
Пробираясь в ту комнату, где держали бабушку, для острастки привязанную к креслу, мы соблюдали всевозможные меры предосторожности. Дедушка притворился, что его разморило, и, высунув язык, развалился в прихожей на специально отведённой для его нужд старенькой раскладушке, а я уселась на краешек и внимательно наблюдала за бабушкиной противницей и её мужем. Супруги, как назло, крутились поблизости, что-то оживлённо обсуждая вполголоса и не обращая на нас внимания, но одним своим присутствием значительно ограничивая нашу свободу перемещений. Почему-то получалось так, что, с одной стороны, мы находились в логове врага, а с другой стороны, это был и наш собственный дом; два места каким-то образом соединились для меня в одно, и я затрудняюсь разъяснить образовавшееся переплетение.
Как только хозяева куда-то скрылись, облупленная белая дверь, отделявшая нас от пленницы, приоткрылась, и бабушка осторожно высунула голову, чтобы оглядеться по сторонам. "А где же дедушка?" - недоумённо поинтересовалась она. Дедушка сел, и они уставились друг на друга через меня. "Что ж, это всё, я свою работу выполнила!" - с облегчением подумала я.
"Я нашла одну весьма любопытную видеозапись из времён моей молодости!" - торжественно сообщила бабушка и поманила нас за собой. Мы расселись на стульях вокруг незастеленной больничной кровати. Нажатие какой-то кнопки привело к тому, что на койке материализовалась женщина, которая, вопреки бабушкиному предисловию, совершенно не выглядела молодой. Хитроумное устройство, крепившееся к потолку, удерживало задранными кверху её худые ноги, обтянутые белыми пижамными штанами. "Так уж получилось! Что мне оставалось?" - восклицала она сквозь слёзы. Тщательно сравнив незнакомку с бабушкой, я пришла к выводу, что морщин у неё меньше, но всё равно ей никак нельзя было дать меньше шестидесяти лет. На самом же деле они вообще не были похожи друг на друга, но во сне я почему-то не обратила на это внимания. Вместо этого я догадалась, что таинственная "видеозапись" была делом рук той коварной злодейки, сомнительным гостеприимством которой мы пользовались на протяжении нескольких последних часов; судя по всему, когда-то давно она взяла бабушку в плен и, продержав её некоторое время в неестественной позе, спровоцировала искусно разыгранный приступ раскаяния, который и засняла на камеру в доказательство своей грандиозной победы. "Молодая была, глупая", - прокомментировала бабушка. Я покосилась на неё. Она сидела, кивая в такт собственным мыслям со смешанным выражением грусти и умиления. Её внешний вид, и раньше значительно отличавшийся от реального, теперь изменился до полной неузнаваемости. Довольно грузная фигура заменилась худой и костлявой, черты лица стали значительно тоньше, седые волосы завязались в аккуратный пучок. Дополнялся этот образ большими очками, за сверканием которых почти невозможно было различить глаза.
3. Я стояла возле шоссе и ждала какого-нибудь транспорта, на котором можно было бы добраться до Невского проспекта. Был солнечный летний день; судя по обилию зелени в радиусе видимости, я находилась где-то за городом. Я заметила возле себя симпатичную брюнетку необычайно маленького роста и решила, что разумнее всего будет следовать за ней. Тем не менее, когда девушка садилась в автобус, я, охваченная внезапными сомнениями, попыталась ознакомиться с маршрутом, обозначенном на табличке в окне, но не успела и в итоге осталась ни с чем. Вскоре я увидела приближающийся трамвай и воспрянула духом, поскольку точно знала, что он мне подходит. "Вот дура!" - хмыкнул какой-то маленький мальчик. - "Это же не дорога, это автобусная платформа!" Трамвай остановился; рельсы обрывались прямо у него перед носом. "Надо же, какой умный мальчик!" - невольно восхитилась я, несмотря на болезненный укол уязвлённого самолюбия. - "Похоже, он прав. Здесь ездят только те автобусы, которые помогают строить железную дорогу!"
После этого я надумала отправиться в путь пешком и зашагала прочь, в направлении, перпендикулярном по отношению к недостроенной дороге. К моему нарастающему беспокойству, пейзаж становился всё менее цивилизованным. Последней каплей, ввергнувшей меня в пучину бессмысленной и беспощадной паники, послужил полуразвалившийся деревянный мостик через канаву и запущенный огород, раскинувшийся за ним. Обезумев от этого зрелища, я бегом устремилась в противоположную сторону, но всюду натыкалась только на мостики, сарайчики и кучи сена.
Потом я, превратившись в того самого мальчика, который недавно столь нелестно отозвался о моих умственных способностях, вызвался участвовать в строительстве дороги. Параллельно к шоссе, несколько правее и ниже на пару метров, тянулась узкая платформа, по которой медленно тащился огромный станок. Я весьма расплывчато представлял себе его назначение, не имел ни малейшего понятия о его устройстве и даже не мог окинуть взглядом всё сооружение в целом. Моя задача была небольшой: катить последнее колесо этой нелепой махины так, чтобы оно не портилось от трения об рельсы. Колесо было красным, с поверхностью, утыканной длинными резиновыми шипами наподобие какого-то причудливого массажёра. Я шагал перед ним, время от времени изгибаясь назад странным, неестественным образом, чтобы затем дёрнуться всем телом и подкинуть вверенную мне ношу плечами вертикально вверх. Работа оказалась довольно утомительной, и я смутно удивлялся тому, что неведомое предприятие открыто использует детский труд, но, по большому счёту, мне было всё равно.
К концу рабочего дня с моего колеса стёрлась почти вся щетина, за исключением небольшого участка, сохранившего свой первоначальный вид. Кажется, это было не очень хорошо, но бригадир, которому я сдавал инструменты, только укоризненно вздохнул и промолчал.
4. Меня атаковали жуки самых разнообразных форм, размеров и цветов. Я сидела на полу в своей комнате, а они ползали, скакали и летали вокруг меня, причём многие из них вели себя мирно, а некоторые так и норовили ужалить побольнее. Я лихорадочно давила их всеми подручными предметами, среди которых затесалась и небольшая пластмассовая воронка. Я понимала, что это не самое подходящее орудие, но времени на выбор совершенно не оставалось: только успевай поворачиваться из стороны в сторону. Некоторые жуки хрустели, другие смачно лопались, разбрызгивая липкие жидкости. Заметив двух блестящих жуков с длинными острыми жалами, по форме похожими на фазаньи хвосты, я вспомнила, как немного раньше обнаружила у себя на запястье два крупных голубых прыща и недоумевала по поводу их происхождения. Сопоставив этот факт с только что увиденным, я загорелась жаждой мести, но, не сумев догнать вредителей, с досады прихлопнула книжкой небольшого майского жука, которого тут же пожалела, поскольку он не трогал меня, а просто полз куда-то по своим делам. Затем ко мне подобралась с тыла коричневая пузыреобразная тварь, похожая на паука и увенчанная корявыми дополнительными конечностями, растущими прямо из спины и ветвящимися наподобие оленьих рогов. Я треснула её чем-то тяжёлым, но промахнулась, и она движением лягушки отпрыгнула в сторону пианино.
Балконная дверь была открыта настежь; какая-то девушка стояла рядом и придерживала её, чтобы она не захлопнулась. Я рассудила, что насекомые прилетают с улицы, и отчаянно закричала: "Смени отражение! Завтра утром в одиннадцать часов пойдёт снег! Ускорь время, и жукам не поздоровится!!!" Незнакомка произвела какие-то действия, в результате которых поднялся холодный ветер, и началась настоящая снежная буря, но я почему-то поняла, что изменению подверглось не время, а географическое положение.
Потом девушка пропала, а я постепенно начала склоняться к мысли, что на самом деле сплю и вижу сон. Забравшись в кровать и откинув одеяло, я похолодела, потому что под ним оказались две жирные кривые линии металлического голубого цвета. Несмотря на красноречивую форму неведомых существ, я сразу же причислила их к жукам, а не к червям - вероятно, из-за твёрдых панцирей, которыми они были покрыты. Я дрожащей рукой подобрала какую-то книгу и осторожно надавила ею на ближайшее тело. Ничего не случилось. Тогда я присмотрелась повнимательнее и поняла, что первая линия была разрезом на простыне, а вторая - моим собственным волосом. После этого я успокоилась и поняла, что мне ничто не угрожает.
1. При просмотре "Игры престолов" в ходе очередной батальной сцены мы с мамой вынуждены были на протяжении нескольких минут созерцать спины каких-то бравых воинов, дружно и слаженно кидавшихся длинными острыми копьями. В кого они целились, долгое время оставалось загадкой, но, в конце концов, ракурс поменялся, и мы узнали, что вестеросцы окружили поле брани жуткими соломенными чучелами с глазами из гвоздей, выстроив их неровными рядами со всех сторон, кроме той, где расположилось вражеское войско. Голос за кадром, явно сдерживая нотки излишнего восторга, неподобающего беспристрастному рассказчику, прокомментировал ситуацию так: "Впереди стоит одинокий суровый человек в чёрном шлеме. Он неподвижен и безмолвен". Я догадалась, что речь идёт о кхале Дрого, и удивилась, с какой стати он напялил на себя шлем. При этом вопиющее отсутствие коней в кадре и очевидное намерение дотракийцев сражаться пешком меня, как ни странно, ничуть не смутили. А неуёмный голос всё продолжал разглагольствовать, проникновенно рассказывая зрителям историю жизни великого кхала. Из прозвучавшей далее информации я усвоила только тот факт, что Дрого позволял Дейенерис гладить его по волосам, в то время как многочисленные шлюхи, с которыми он водился не по причине неутолённой похоти, а, скорее, по традиции, были этой почётной привилегии лишены.
2. Я вместе с бабушкой Женей отправилась в гости к её давней злопыхательнице - пожилой даме в очках с крашеными рыжими волосами, отличавшейся чопорными манерами и параноическими наклонностями. Бабушка чуть ли не с порога принялась довольно толсто троллить её, а я сразу заподозрила какой-то подвох, и мои недобрые предчувствия не замедлили подтвердиться: неуловимым, молниеносным движением хозяйка квартиры выхватила из кармана халата один наручник, звонко защёлкнула его на бабушкином запястье и холодно отчеканила: "Ты мошенница! Я обвиняю тебя в мошенничестве!" В этот момент мне показалось, что я услышала, как бабушка мысленно воскликнула: "Как, меня?! Пенсионерку и умницу?!" Не успела я осмыслить случившееся, как тяжёлый взгляд оскорблённой дамы переместился на меня. Сложно сказать, сколько лет мне было до этой минуты, но тут я вдруг чётко осознала себя маленькой девочкой в коротком розовом платьице и увидела со стороны, как я резко разворачиваюсь, тряхнув розовыми бантиками на косичках, и стремглав выбегаю на лестницу. По пути я пожалела о том, что, удирая, не крикнула бабушке что-нибудь вроде: "Я приведу подмогу!" Именно это я и намеревалась проделать, но бабушка запросто могла истолковать столь поспешное исчезновение как предательство и дезертирство. Я хотела было вызвать милицию, но по дороге в участок весьма удачно столкнулась с дедушкой и, раздуваясь от сознания важности собственной миссии, поведала ему о беде, постигшей бабушку. Вдвоём мы заторопились ей на выручку, и тут она позвонила мне. Я достала громоздкую уродливую "нокию" и, взволнованная представившейся возможностью оправдаться и заслужить одобрение, сообщила бабушке, что побежала за подкреплением и привела дедушку. Она явно обрадовалась и сказала, что будет нас ждать.
Пробираясь в ту комнату, где держали бабушку, для острастки привязанную к креслу, мы соблюдали всевозможные меры предосторожности. Дедушка притворился, что его разморило, и, высунув язык, развалился в прихожей на специально отведённой для его нужд старенькой раскладушке, а я уселась на краешек и внимательно наблюдала за бабушкиной противницей и её мужем. Супруги, как назло, крутились поблизости, что-то оживлённо обсуждая вполголоса и не обращая на нас внимания, но одним своим присутствием значительно ограничивая нашу свободу перемещений. Почему-то получалось так, что, с одной стороны, мы находились в логове врага, а с другой стороны, это был и наш собственный дом; два места каким-то образом соединились для меня в одно, и я затрудняюсь разъяснить образовавшееся переплетение.
Как только хозяева куда-то скрылись, облупленная белая дверь, отделявшая нас от пленницы, приоткрылась, и бабушка осторожно высунула голову, чтобы оглядеться по сторонам. "А где же дедушка?" - недоумённо поинтересовалась она. Дедушка сел, и они уставились друг на друга через меня. "Что ж, это всё, я свою работу выполнила!" - с облегчением подумала я.
"Я нашла одну весьма любопытную видеозапись из времён моей молодости!" - торжественно сообщила бабушка и поманила нас за собой. Мы расселись на стульях вокруг незастеленной больничной кровати. Нажатие какой-то кнопки привело к тому, что на койке материализовалась женщина, которая, вопреки бабушкиному предисловию, совершенно не выглядела молодой. Хитроумное устройство, крепившееся к потолку, удерживало задранными кверху её худые ноги, обтянутые белыми пижамными штанами. "Так уж получилось! Что мне оставалось?" - восклицала она сквозь слёзы. Тщательно сравнив незнакомку с бабушкой, я пришла к выводу, что морщин у неё меньше, но всё равно ей никак нельзя было дать меньше шестидесяти лет. На самом же деле они вообще не были похожи друг на друга, но во сне я почему-то не обратила на это внимания. Вместо этого я догадалась, что таинственная "видеозапись" была делом рук той коварной злодейки, сомнительным гостеприимством которой мы пользовались на протяжении нескольких последних часов; судя по всему, когда-то давно она взяла бабушку в плен и, продержав её некоторое время в неестественной позе, спровоцировала искусно разыгранный приступ раскаяния, который и засняла на камеру в доказательство своей грандиозной победы. "Молодая была, глупая", - прокомментировала бабушка. Я покосилась на неё. Она сидела, кивая в такт собственным мыслям со смешанным выражением грусти и умиления. Её внешний вид, и раньше значительно отличавшийся от реального, теперь изменился до полной неузнаваемости. Довольно грузная фигура заменилась худой и костлявой, черты лица стали значительно тоньше, седые волосы завязались в аккуратный пучок. Дополнялся этот образ большими очками, за сверканием которых почти невозможно было различить глаза.
3. Я стояла возле шоссе и ждала какого-нибудь транспорта, на котором можно было бы добраться до Невского проспекта. Был солнечный летний день; судя по обилию зелени в радиусе видимости, я находилась где-то за городом. Я заметила возле себя симпатичную брюнетку необычайно маленького роста и решила, что разумнее всего будет следовать за ней. Тем не менее, когда девушка садилась в автобус, я, охваченная внезапными сомнениями, попыталась ознакомиться с маршрутом, обозначенном на табличке в окне, но не успела и в итоге осталась ни с чем. Вскоре я увидела приближающийся трамвай и воспрянула духом, поскольку точно знала, что он мне подходит. "Вот дура!" - хмыкнул какой-то маленький мальчик. - "Это же не дорога, это автобусная платформа!" Трамвай остановился; рельсы обрывались прямо у него перед носом. "Надо же, какой умный мальчик!" - невольно восхитилась я, несмотря на болезненный укол уязвлённого самолюбия. - "Похоже, он прав. Здесь ездят только те автобусы, которые помогают строить железную дорогу!"
После этого я надумала отправиться в путь пешком и зашагала прочь, в направлении, перпендикулярном по отношению к недостроенной дороге. К моему нарастающему беспокойству, пейзаж становился всё менее цивилизованным. Последней каплей, ввергнувшей меня в пучину бессмысленной и беспощадной паники, послужил полуразвалившийся деревянный мостик через канаву и запущенный огород, раскинувшийся за ним. Обезумев от этого зрелища, я бегом устремилась в противоположную сторону, но всюду натыкалась только на мостики, сарайчики и кучи сена.
Потом я, превратившись в того самого мальчика, который недавно столь нелестно отозвался о моих умственных способностях, вызвался участвовать в строительстве дороги. Параллельно к шоссе, несколько правее и ниже на пару метров, тянулась узкая платформа, по которой медленно тащился огромный станок. Я весьма расплывчато представлял себе его назначение, не имел ни малейшего понятия о его устройстве и даже не мог окинуть взглядом всё сооружение в целом. Моя задача была небольшой: катить последнее колесо этой нелепой махины так, чтобы оно не портилось от трения об рельсы. Колесо было красным, с поверхностью, утыканной длинными резиновыми шипами наподобие какого-то причудливого массажёра. Я шагал перед ним, время от времени изгибаясь назад странным, неестественным образом, чтобы затем дёрнуться всем телом и подкинуть вверенную мне ношу плечами вертикально вверх. Работа оказалась довольно утомительной, и я смутно удивлялся тому, что неведомое предприятие открыто использует детский труд, но, по большому счёту, мне было всё равно.
К концу рабочего дня с моего колеса стёрлась почти вся щетина, за исключением небольшого участка, сохранившего свой первоначальный вид. Кажется, это было не очень хорошо, но бригадир, которому я сдавал инструменты, только укоризненно вздохнул и промолчал.
4. Меня атаковали жуки самых разнообразных форм, размеров и цветов. Я сидела на полу в своей комнате, а они ползали, скакали и летали вокруг меня, причём многие из них вели себя мирно, а некоторые так и норовили ужалить побольнее. Я лихорадочно давила их всеми подручными предметами, среди которых затесалась и небольшая пластмассовая воронка. Я понимала, что это не самое подходящее орудие, но времени на выбор совершенно не оставалось: только успевай поворачиваться из стороны в сторону. Некоторые жуки хрустели, другие смачно лопались, разбрызгивая липкие жидкости. Заметив двух блестящих жуков с длинными острыми жалами, по форме похожими на фазаньи хвосты, я вспомнила, как немного раньше обнаружила у себя на запястье два крупных голубых прыща и недоумевала по поводу их происхождения. Сопоставив этот факт с только что увиденным, я загорелась жаждой мести, но, не сумев догнать вредителей, с досады прихлопнула книжкой небольшого майского жука, которого тут же пожалела, поскольку он не трогал меня, а просто полз куда-то по своим делам. Затем ко мне подобралась с тыла коричневая пузыреобразная тварь, похожая на паука и увенчанная корявыми дополнительными конечностями, растущими прямо из спины и ветвящимися наподобие оленьих рогов. Я треснула её чем-то тяжёлым, но промахнулась, и она движением лягушки отпрыгнула в сторону пианино.
Балконная дверь была открыта настежь; какая-то девушка стояла рядом и придерживала её, чтобы она не захлопнулась. Я рассудила, что насекомые прилетают с улицы, и отчаянно закричала: "Смени отражение! Завтра утром в одиннадцать часов пойдёт снег! Ускорь время, и жукам не поздоровится!!!" Незнакомка произвела какие-то действия, в результате которых поднялся холодный ветер, и началась настоящая снежная буря, но я почему-то поняла, что изменению подверглось не время, а географическое положение.
Потом девушка пропала, а я постепенно начала склоняться к мысли, что на самом деле сплю и вижу сон. Забравшись в кровать и откинув одеяло, я похолодела, потому что под ним оказались две жирные кривые линии металлического голубого цвета. Несмотря на красноречивую форму неведомых существ, я сразу же причислила их к жукам, а не к червям - вероятно, из-за твёрдых панцирей, которыми они были покрыты. Я дрожащей рукой подобрала какую-то книгу и осторожно надавила ею на ближайшее тело. Ничего не случилось. Тогда я присмотрелась повнимательнее и поняла, что первая линия была разрезом на простыне, а вторая - моим собственным волосом. После этого я успокоилась и поняла, что мне ничто не угрожает.