If you're not angry, you're not paying attention
Я таки сподобилась выспаться, так что - подсознание Ниентари представляет...
Мне приснилось, что у меня в комнате был склад разнообразной еды, которую мы с мамой должны были куда-то отнести. Осуществить это за один раз было невозможно, поэтому нам пришлось сделать множество рейсов. Точка назначения, вроде бы, находилась где-то недалеко, но я запомнила только то, что мы двигались по Орбели в сторону Пархоменко. По пути мы постоянно встречали тётю Варю с Ромой (моим мелким троюродным братцем); судя по степени их навьюченности, они занимались тем же делом, но до меня это никак не доходило. Тётя Варя приветствовала нас, радостно улыбаясь, а Рома каждый раз нервно хихикал и отворачивался - он тоже не понимал, почему мы так часто пересекаемся.
Наконец, очередь дошла до бананов (иногда банан - это просто банан, окда?
). Я стала прикидывать, сколько связок уместится в один пакет, и пришла к выводу, что транспортировать все фрукты за раз не получится. Потом в одном мешке обнаружилась прозрачная пластиковая коробка, доверху наполненная длинными узкими банановыми стружками. Я вспомнила, как пару недель назад самолично нарезала банан таким образом и почему-то не съела. "Наверное, всё успело стухнуть! Может, там уже что-нибудь завелось?" - встревожилась я. Но сразу поспешила успокоить себя: "Чтобы вылупился червь, нужна личинка, а как личинка проникнет в закрытую тару? Самозарождаться они не могут, это давно доказано!" Однако тут-то я заметила длинную тёмно-серую сороконожку, которая вытянулась на дне коробки параллельно одной из стружек. Вторая тварь свернулась неправильной петлёй чуть поодаль. Я оцепенела от ужаса и отвращения, и мне вдруг начало казаться, что мы всё это время таскали еду на помойку (хотя это не было правдой, по крайней мере, до той минуты). "Пофиг", - подумала я, в конце концов. - "Отнесу коробку на помойку вместе со всеми бананами, да так и брошу, и тогда мне не придётся их трогать!" Но тут я представила себе, что всю дорогу буду держать пакет с этой проклятой коробкой внутри и бояться, что сороконожки переберутся на мою руку. Такая перспектива привела меня в отчаяние. Не помню точно, что случилось дальше; кажется, я увидела, что дно коробки пересекает узкая поперечная трещина, и так испугалась, что уронила эту гадость. Во всяком случае, обе сороконожки очутились на полу и с бешеной скоростью поползли прочь, почему-то передвигаясь на манер гусениц-землемеров. Я погналась за ними, пытаясь ударить чем-то тяжёлым (вроде, это была тупая продолговатая железяка), но каждый раз промахивалась; в итоге мерзкие создания юркнули под раздвижную библиотеку, продемонстрировав впечатляющее проворство.
После этого эпизода я долго и нудно жаловалась на вышеупомянутую библиотеку какой-то девочке, которая слушала меня со скучающим и в то же время сочувствующим лицом. "У неё было столько секций, она была такая дорогущая! А теперь одно из её отделений висит само по себе у меня над столом, как полка, и для того, чтобы определить, какие книги там стоят, их надо сперва вытащить, представляешь?!" Моё внимание привлекла какая-то толстая синяя книга. "Ну-ка, что тут у нас?" - пробормотала я, доставая её. Это оказался не то учебник по истории, не то "Песнь льда и пламени" на английском языке. "И вот так каждый раз!" - печально прокомментировала я.
Потом я начала играть в компьютерную игру, которую рекламировали как самую реалистичную стратежку из всех когда-либо существовавших. Защитники крепости должны были сдерживать врагов, упорно лезших вверх по неровному осыпающемуся склону, из которого тут и там торчали безжизненные корни растений. Отдельных людей можно было различить только в первых рядах, а более дальние воины сливались в сплошную массу перламутрового светло-серого цвета. В высоком синем небе белели перистые облака. Всё явно было нарисованным, но при этом поражало красотой.
Вскоре я стала видеть то, что творилось на экране, так, словно сама находилась там. То ли я играла всеми защитниками крепости одновременно, то ли была кем-то одним, но как будто обезличилась. Я безостановочно бросала вниз копья, и каждая поражённая цель наполняла мою душу ликованием. Впрочем, в нас тоже неоднократно попадали.
В какой-то момент происходящее перестало быть игрой. Теперь это был фильм без сценария; никто не знал заранее, какая сторона возьмёт верх, так что победитель должен был определиться в ходе настоящей битвы. В голове промелькнула мысль, что это негуманно, но я тут же об этом забыла. Теперь сражение кипело не только между защитниками и нападающими; защитники сами стали убивать друг друга, разделившись на правых и левых (исключительно по пространственному положению). Вроде бы, я оказалась слева. Я хватала одно копьё за другим и метала в противников. Я упивалась их предсмертными воплями, однако больше всего мне нравилось смотреть, как они срываются в пропасть, не удержав равновесия. Копья встречались разного веса, разного цвета, по-разному украшенные. Когда мне не удавалось быстро найти подходящее, я отнимала оружие у кого-нибудь из окружающих. Иногда мне попадались только кнопки; я швыряла их вниз целыми пригоршнями, однако не прослеживала взглядом их полёт, опасаясь увидеть, как они втыкаются в чьи-нибудь глаза.
Потом я заметила парня, очень похожего на Теона Грейджоя. Он был из числа первоначальных врагов, и ему посчастливилось очень высоко забраться. Его выстрелы отличались удивительной меткостью, так что я сочла его крайне опасным. Заняв позицию на крошечном плоском островке, висевшем прямо в воздухе, он начал активно стрелять, расчищая себе дальнейший путь. Вокруг него столпились его соратники, которые, вероятно, должны были его прикрывать, но явно не справлялись с этой задачей. Я решила воспользоваться моментом и убить его. Правда, я опасалась, что неудачные броски привлекут ко мне его внимание, и тогда мне будет несдобровать. Чтобы этого не случилось, я должна была прикончить его с первой же попытки. Но я слишком торопилась, а копья, которые оказались под рукой, как назло, были слишком лёгкими, поэтому ветер унёс их в сторону. Тогда я взяла толстое чёрное копьё, но мои руки тряслись от волнения, и я снова промазала. Все вокруг загоготали, а Теон повернулся ко мне.
Я вдруг стала Браном. Стараясь не паниковать, я прикрылся одеялом и раскорячился, выставив в бок правую ногу, чтобы в худшем случае повредить её, а не какой-нибудь более важный орган. "Жаль, что этот фильм - не из тех, в которых враги всегда промахиваются!" - подумал я. Вскоре я почувствовал, как стрела скользнула по поверхности одеяла и полетела дальше. Облегчение длилось недолго: раздосадованный неудачей, Теон в несколько прыжков подобрался ко мне почти вплотную. Я увидел, что он принёс тяжёлые чёрные стрелы, почти такие же толстые, как то копьё, которым я недавно пытался попасть в него. "Так нечестно!" - заорали вокруг нас. - "Ты слишком близко, и у тебя слишком толстые стрелы!" Я очень хотел услышать именно это, хотя и не смел надеяться, так что неожиданная поддержка едва не заставила меня расплакаться от радости. К сожалению, это не переубедило Теона; он сосредоточенно подкручивал какие-то винтики, настраивая свой лук, больше похожий на арбалет. Я понял, что одеяло уже не спасёт меня, и, собрав все силы в кулак, накинулся на Теона, намереваясь сломать его стрелы или лук. Они оказались слишком крепкими, так что я вскоре переключился на тетиву. "И что теперь? Порвёшь тетиву?" - крикнул Теон, пытаясь отшвырнуть меня и всем своим видом демонстрируя безграничное презрение, но от меня не ускользнуло то, что на самом деле он не на шутку встревожился. Я подумал, что тетива очень больно хлестнёт меня, когда лопнет, но не отступился, понимая, что это моя единственная возможность остаться в живых. В конце концов, Теон бросился на меня с голыми руками. Короткая схватка закончилась тем, что я повис, ухватившись за край обрыва, а Теон вцепился в мою ногу и смотрел на меня снизу с победным выражением. Подтянуться наверх с таким грузом я не мог, а стряхнуть Теона вниз никак не получалось. Почему-то он был уверен, что теперь я сдамся. Но я решил удивить его и просто разжал руки. Мы оба стали падать. Он испугался меньше, чем мне хотелось бы, однако я всё равно остался доволен. "Неужели я способен на такое?" - недоумевал я про себя. Мне казалось, что не так давно я проходил в интернете какой-то тест, в котором отрицательно ответил на вопрос: "Могли бы вы убить себя, если бы из-за этого умер и ваш враг?" Я попробовал думать о том, что вот-вот погибну, но вместо страха ощутил лишь глубокое удовлетворение. К этому моменту мы с Теоном уже держались за руки. "Ну что, посмотрим, кто кого?" - спросил он с вызывающей улыбкой. Тут я сообразил, что у меня ещё есть шанс выжить за его счёт. "Ты уверен, что окажешься сверху, когда мы приземлимся?" - прошептал я, наклонившись поближе к нему. Он ухмыльнулся ещё шире. "Поделим это небо на двоих!" - пафосно произнёс я, крепче стискивая его ладонь. Он кивнул.
Я решил, что сперва поддамся и прикинусь слабеньким, а в последний момент подомну Теона под себя одним отчаянным рывком. Потом у меня возникли сомнения: "Он не так прост. Наверняка догадается, что я что-то задумал!" Далее я принялся лихорадочно вспоминать, чем закончилась эта сцена в книге и в сериале (где, разумеется, нет такого эпизода
), и успокоился, потому что Бран, определённо, должен был выжить. Вдобавок, я очень чётко представил себе окровавленное лицо Теона. "Его ждёт сюрприз!" - мысленно позлорадствовал я.
Затем всё почернело. Когда я очнулся, я сидел за большим деревянным столом вместе с фермером из последней серии "Игры престолов" и одним из мальчиков-сироток. Мы ели картошку из керамических горшочков, и старик взирал на меня с неописуемым умилением. "Ох и удобно я устроился!" - удовлетворённо вздохнул я. - "И правильно, нечего Брану делать на войне!"
Мне приснилось, что у меня в комнате был склад разнообразной еды, которую мы с мамой должны были куда-то отнести. Осуществить это за один раз было невозможно, поэтому нам пришлось сделать множество рейсов. Точка назначения, вроде бы, находилась где-то недалеко, но я запомнила только то, что мы двигались по Орбели в сторону Пархоменко. По пути мы постоянно встречали тётю Варю с Ромой (моим мелким троюродным братцем); судя по степени их навьюченности, они занимались тем же делом, но до меня это никак не доходило. Тётя Варя приветствовала нас, радостно улыбаясь, а Рома каждый раз нервно хихикал и отворачивался - он тоже не понимал, почему мы так часто пересекаемся.
Наконец, очередь дошла до бананов (иногда банан - это просто банан, окда?
). Я стала прикидывать, сколько связок уместится в один пакет, и пришла к выводу, что транспортировать все фрукты за раз не получится. Потом в одном мешке обнаружилась прозрачная пластиковая коробка, доверху наполненная длинными узкими банановыми стружками. Я вспомнила, как пару недель назад самолично нарезала банан таким образом и почему-то не съела. "Наверное, всё успело стухнуть! Может, там уже что-нибудь завелось?" - встревожилась я. Но сразу поспешила успокоить себя: "Чтобы вылупился червь, нужна личинка, а как личинка проникнет в закрытую тару? Самозарождаться они не могут, это давно доказано!" Однако тут-то я заметила длинную тёмно-серую сороконожку, которая вытянулась на дне коробки параллельно одной из стружек. Вторая тварь свернулась неправильной петлёй чуть поодаль. Я оцепенела от ужаса и отвращения, и мне вдруг начало казаться, что мы всё это время таскали еду на помойку (хотя это не было правдой, по крайней мере, до той минуты). "Пофиг", - подумала я, в конце концов. - "Отнесу коробку на помойку вместе со всеми бананами, да так и брошу, и тогда мне не придётся их трогать!" Но тут я представила себе, что всю дорогу буду держать пакет с этой проклятой коробкой внутри и бояться, что сороконожки переберутся на мою руку. Такая перспектива привела меня в отчаяние. Не помню точно, что случилось дальше; кажется, я увидела, что дно коробки пересекает узкая поперечная трещина, и так испугалась, что уронила эту гадость. Во всяком случае, обе сороконожки очутились на полу и с бешеной скоростью поползли прочь, почему-то передвигаясь на манер гусениц-землемеров. Я погналась за ними, пытаясь ударить чем-то тяжёлым (вроде, это была тупая продолговатая железяка), но каждый раз промахивалась; в итоге мерзкие создания юркнули под раздвижную библиотеку, продемонстрировав впечатляющее проворство.После этого эпизода я долго и нудно жаловалась на вышеупомянутую библиотеку какой-то девочке, которая слушала меня со скучающим и в то же время сочувствующим лицом. "У неё было столько секций, она была такая дорогущая! А теперь одно из её отделений висит само по себе у меня над столом, как полка, и для того, чтобы определить, какие книги там стоят, их надо сперва вытащить, представляешь?!" Моё внимание привлекла какая-то толстая синяя книга. "Ну-ка, что тут у нас?" - пробормотала я, доставая её. Это оказался не то учебник по истории, не то "Песнь льда и пламени" на английском языке. "И вот так каждый раз!" - печально прокомментировала я.
Потом я начала играть в компьютерную игру, которую рекламировали как самую реалистичную стратежку из всех когда-либо существовавших. Защитники крепости должны были сдерживать врагов, упорно лезших вверх по неровному осыпающемуся склону, из которого тут и там торчали безжизненные корни растений. Отдельных людей можно было различить только в первых рядах, а более дальние воины сливались в сплошную массу перламутрового светло-серого цвета. В высоком синем небе белели перистые облака. Всё явно было нарисованным, но при этом поражало красотой.
Вскоре я стала видеть то, что творилось на экране, так, словно сама находилась там. То ли я играла всеми защитниками крепости одновременно, то ли была кем-то одним, но как будто обезличилась. Я безостановочно бросала вниз копья, и каждая поражённая цель наполняла мою душу ликованием. Впрочем, в нас тоже неоднократно попадали.
В какой-то момент происходящее перестало быть игрой. Теперь это был фильм без сценария; никто не знал заранее, какая сторона возьмёт верх, так что победитель должен был определиться в ходе настоящей битвы. В голове промелькнула мысль, что это негуманно, но я тут же об этом забыла. Теперь сражение кипело не только между защитниками и нападающими; защитники сами стали убивать друг друга, разделившись на правых и левых (исключительно по пространственному положению). Вроде бы, я оказалась слева. Я хватала одно копьё за другим и метала в противников. Я упивалась их предсмертными воплями, однако больше всего мне нравилось смотреть, как они срываются в пропасть, не удержав равновесия. Копья встречались разного веса, разного цвета, по-разному украшенные. Когда мне не удавалось быстро найти подходящее, я отнимала оружие у кого-нибудь из окружающих. Иногда мне попадались только кнопки; я швыряла их вниз целыми пригоршнями, однако не прослеживала взглядом их полёт, опасаясь увидеть, как они втыкаются в чьи-нибудь глаза.
Потом я заметила парня, очень похожего на Теона Грейджоя. Он был из числа первоначальных врагов, и ему посчастливилось очень высоко забраться. Его выстрелы отличались удивительной меткостью, так что я сочла его крайне опасным. Заняв позицию на крошечном плоском островке, висевшем прямо в воздухе, он начал активно стрелять, расчищая себе дальнейший путь. Вокруг него столпились его соратники, которые, вероятно, должны были его прикрывать, но явно не справлялись с этой задачей. Я решила воспользоваться моментом и убить его. Правда, я опасалась, что неудачные броски привлекут ко мне его внимание, и тогда мне будет несдобровать. Чтобы этого не случилось, я должна была прикончить его с первой же попытки. Но я слишком торопилась, а копья, которые оказались под рукой, как назло, были слишком лёгкими, поэтому ветер унёс их в сторону. Тогда я взяла толстое чёрное копьё, но мои руки тряслись от волнения, и я снова промазала. Все вокруг загоготали, а Теон повернулся ко мне.
Я вдруг стала Браном. Стараясь не паниковать, я прикрылся одеялом и раскорячился, выставив в бок правую ногу, чтобы в худшем случае повредить её, а не какой-нибудь более важный орган. "Жаль, что этот фильм - не из тех, в которых враги всегда промахиваются!" - подумал я. Вскоре я почувствовал, как стрела скользнула по поверхности одеяла и полетела дальше. Облегчение длилось недолго: раздосадованный неудачей, Теон в несколько прыжков подобрался ко мне почти вплотную. Я увидел, что он принёс тяжёлые чёрные стрелы, почти такие же толстые, как то копьё, которым я недавно пытался попасть в него. "Так нечестно!" - заорали вокруг нас. - "Ты слишком близко, и у тебя слишком толстые стрелы!" Я очень хотел услышать именно это, хотя и не смел надеяться, так что неожиданная поддержка едва не заставила меня расплакаться от радости. К сожалению, это не переубедило Теона; он сосредоточенно подкручивал какие-то винтики, настраивая свой лук, больше похожий на арбалет. Я понял, что одеяло уже не спасёт меня, и, собрав все силы в кулак, накинулся на Теона, намереваясь сломать его стрелы или лук. Они оказались слишком крепкими, так что я вскоре переключился на тетиву. "И что теперь? Порвёшь тетиву?" - крикнул Теон, пытаясь отшвырнуть меня и всем своим видом демонстрируя безграничное презрение, но от меня не ускользнуло то, что на самом деле он не на шутку встревожился. Я подумал, что тетива очень больно хлестнёт меня, когда лопнет, но не отступился, понимая, что это моя единственная возможность остаться в живых. В конце концов, Теон бросился на меня с голыми руками. Короткая схватка закончилась тем, что я повис, ухватившись за край обрыва, а Теон вцепился в мою ногу и смотрел на меня снизу с победным выражением. Подтянуться наверх с таким грузом я не мог, а стряхнуть Теона вниз никак не получалось. Почему-то он был уверен, что теперь я сдамся. Но я решил удивить его и просто разжал руки. Мы оба стали падать. Он испугался меньше, чем мне хотелось бы, однако я всё равно остался доволен. "Неужели я способен на такое?" - недоумевал я про себя. Мне казалось, что не так давно я проходил в интернете какой-то тест, в котором отрицательно ответил на вопрос: "Могли бы вы убить себя, если бы из-за этого умер и ваш враг?" Я попробовал думать о том, что вот-вот погибну, но вместо страха ощутил лишь глубокое удовлетворение. К этому моменту мы с Теоном уже держались за руки. "Ну что, посмотрим, кто кого?" - спросил он с вызывающей улыбкой. Тут я сообразил, что у меня ещё есть шанс выжить за его счёт. "Ты уверен, что окажешься сверху, когда мы приземлимся?" - прошептал я, наклонившись поближе к нему. Он ухмыльнулся ещё шире. "Поделим это небо на двоих!" - пафосно произнёс я, крепче стискивая его ладонь. Он кивнул.
Я решил, что сперва поддамся и прикинусь слабеньким, а в последний момент подомну Теона под себя одним отчаянным рывком. Потом у меня возникли сомнения: "Он не так прост. Наверняка догадается, что я что-то задумал!" Далее я принялся лихорадочно вспоминать, чем закончилась эта сцена в книге и в сериале (где, разумеется, нет такого эпизода
), и успокоился, потому что Бран, определённо, должен был выжить. Вдобавок, я очень чётко представил себе окровавленное лицо Теона. "Его ждёт сюрприз!" - мысленно позлорадствовал я.Затем всё почернело. Когда я очнулся, я сидел за большим деревянным столом вместе с фермером из последней серии "Игры престолов" и одним из мальчиков-сироток. Мы ели картошку из керамических горшочков, и старик взирал на меня с неописуемым умилением. "Ох и удобно я устроился!" - удовлетворённо вздохнул я. - "И правильно, нечего Брану делать на войне!"