If you're not angry, you're not paying attention
Алина безжалостно покушалась на жизнь мандаринов и делала это с единственной целью – насолить мне. Мы спокойно сидели на кухне вместе с другими родственниками, но время от времени она хватала очередной незадачливый мандарин и тащила его в ванную, чтобы утопить. Я бежала за ней и всячески унижалась во имя милосердия. В какой-то момент я даже опустилась перед Алиной на одно колено. Она вопросительно приподняла бровь. Тогда я бухнулась на оба колена и для большей убедительности стукнулась лбом об пол. Алина с отвращением всучила мне мандарин и ушла.
Папа заманил меня на какой-то православный концерт. На сцене мелькали люди в кошачьих костюмах, и мне даже понравились некоторые номера, особенно песенка про Гарри Поттера. В общем, всё было бы неплохо, если бы нормальные выступления не перемежались гимнами во славу господа и если бы благочестивая толпа не загораживала от меня сцену. Почему-то вместо того, чтобы просочиться поближе, я выбрала себе место на приличном расстоянии от остальных зрителей и была отделена от них решётчатым забором с калиткой. Под конец мероприятия к другой стороне забора прилипла какая-то бабулька, назойливо пытавшаяся заглянуть мне в глаза. Я подумала, что это её концерт, и из вежливости спросила, как он называется. Она приняла мою учтивость за проявление искреннего интереса и потащила меня знакомиться с организаторами концерта (к которым я её причислила по ошибке). Понимая, что теперь мне ради приличия придётся выражать восторг и благодарность, я не на шутку разволновалась. Но всё обошлось: нас с Алиной просто завели в какую-то служебную комнатку и там от души напичкали сливами и печеньем.
Потом я стала Гарри Поттером.
Я был в большой опасности и не мог оставаться в Хогвартсе, поэтому посещал его короткими набегами. Во время одного из этих рискованных визитов у меня произошло малоприятное столкновение с Филчем. Я затрудняюсь пересказать подробности, но помню, что едва унёс ноги. В следующий раз миссис Норрис, чёрная и подозрительно похожая на Терентия, встретила меня прямо в воротах. Она сразу побежала за хозяином, но я поспешил ретироваться, так что Филча, который не замедлил явиться по мою душу, ожидало горькое разочарование.
В другой раз я отправился в Хогвартс, чтобы поговорить с родителями (в роли которых выступали мои родители из реальности). У меня была к ним очень важная просьба – то ли отдать мне Луну Лавгуд (которую почему-то звали Орт), то ли наоборот, забрать её у меня. Переговоры изрядно затянулись. Мама вела себя адекватно и спустя какое-то время осторожно сказала папе, что они меня уже достаточно помучили. Но папа вдруг вспомнил, что во время гражданской войны делали чайные ложечки с очень узкими закрученными черенками. «Потому что из остального отливали пули!!!» - заорал он в ярости.
После этого я устроил слежку за Малфоем, который выбрал именно этот момент, чтобы присоединиться к пожирателям смерти. Он забрался в какую-то картину и на её просторах встретился с Волдемортом. «А какой у тебя для меня вступительный подарок?» - грозно осведомился Волдеморт. Малфой торжествующе повернулся в мою сторону, и я с удивлением понял, что он каким-то образом догадался о моём незримом присутствии в комнате. Тем не менее, я был в полной безопасности, потому что не полез в картину. Проследив взгляд Малфоя, Волдеморт увидел только горшок с цветами, коряво нарисованный в пэинте. Очевидно, он подумал, что это и есть подарок, но вместо того, чтобы разозлиться, перешёл на более снисходительный тон и принялся что-то говорить о родителях Малфоя.
В следующий раз я явился в Хогвартс с большим коричневым чемоданом, в который поместились души Муди, Орт и Тонкс (которую почему-то звали Наталья). Мне нужно было во что бы то ни стало отдать их Дамблдору. Я торопливо пробирался по тускло освещённым коридорам, затянутым клубами серого тумана. Мимо меня весело сновали кучки людей. Я заметил, что многие девочки не ходят, а плавают по воздуху, как привидения. Ещё мне то и дело бросались в глаза ученики с Кошачьего Факультета – их легко было отличить по белым шапочкам с ушками.
Я рассчитывал найти Дамблдора в столовой. Направляясь туда, я прошёл мимо медкабинета, где целая очередь учеников ожидала своих ежевечерних таблеток и уколов. В переполненной столовой Дамблдора не оказалось, и кто-то сказал мне, что он временно покинул школу. Тогда я открыл чемодан и вытряхнул оттуда Муди. Он превратился в здоровенного дымчатого кота и убежал. Я вспомнил одну давнюю беседу, во время которой Дамблдор поведал мне, что Муди – это Наполеон.
Пора было убираться восвояси. Мои друзья присоединились ко мне, и мы во все лопатки припустили к выходу. Пока мы с бешеной скоростью скакали вниз по нескончаемой лестнице, в моей голове мельтешили тревожные мысли. Во-первых, меня немного беспокоило то, что с нами не было Гермионы, которая, кажется, училась не в Гриффиндоре, а на Кошачьем Факультете. Во-вторых, я очень надеялся, что мы не встретим Малфоя, и в то же время почти не сомневался, что это случится. И действительно, уже возле самого выхода мы столкнулись с ним буквально нос к носу. Он осыпал меня смертельными заклятьями, и я беспомощно растянулся на лестнице. Зачем-то сделав меня невидимым, он произнёс ещё парочку заклинаний, которые овеяли меня блаженной прохладой. «Моя женщина добавит!» - рявкнул Малфой, и какая-то девчонка метнула в меня красную вспышку. Я никак не умирал и что есть силы цеплялся за Малфоя, потому что он был весьма приятен на ощупь, и мне не хотелось, чтобы он уходил. Он яростно сбрасывал с себя мои руки, продолжая выкрикивать заклинания.
Наконец, он оставил меня в покое. Мои друзья горестно столпились у подножия лестницы, обнимая мой покорёженный чемодан. «Чемодан Гарри был уничтожен», - сообщил чей-то голос. Я попытался вспомнить, успел ли я извлечь оттуда Орт и Наталью Тонкс. Потом я сообразил, что стою рядом с опечаленными друзьями вместо того, чтобы неподвижно лежать на лестнице. «Аа, так это моя душа стоит», - догадался я. Тем не менее, я твёрдо знал, что по сюжету мне умирать не положено, а потому заранее предвкушал, каким офигительным сюрпризом станет для Малфоя наша следующая встреча.
Папа заманил меня на какой-то православный концерт. На сцене мелькали люди в кошачьих костюмах, и мне даже понравились некоторые номера, особенно песенка про Гарри Поттера. В общем, всё было бы неплохо, если бы нормальные выступления не перемежались гимнами во славу господа и если бы благочестивая толпа не загораживала от меня сцену. Почему-то вместо того, чтобы просочиться поближе, я выбрала себе место на приличном расстоянии от остальных зрителей и была отделена от них решётчатым забором с калиткой. Под конец мероприятия к другой стороне забора прилипла какая-то бабулька, назойливо пытавшаяся заглянуть мне в глаза. Я подумала, что это её концерт, и из вежливости спросила, как он называется. Она приняла мою учтивость за проявление искреннего интереса и потащила меня знакомиться с организаторами концерта (к которым я её причислила по ошибке). Понимая, что теперь мне ради приличия придётся выражать восторг и благодарность, я не на шутку разволновалась. Но всё обошлось: нас с Алиной просто завели в какую-то служебную комнатку и там от души напичкали сливами и печеньем.
Потом я стала Гарри Поттером.
Я был в большой опасности и не мог оставаться в Хогвартсе, поэтому посещал его короткими набегами. Во время одного из этих рискованных визитов у меня произошло малоприятное столкновение с Филчем. Я затрудняюсь пересказать подробности, но помню, что едва унёс ноги. В следующий раз миссис Норрис, чёрная и подозрительно похожая на Терентия, встретила меня прямо в воротах. Она сразу побежала за хозяином, но я поспешил ретироваться, так что Филча, который не замедлил явиться по мою душу, ожидало горькое разочарование.
В другой раз я отправился в Хогвартс, чтобы поговорить с родителями (в роли которых выступали мои родители из реальности). У меня была к ним очень важная просьба – то ли отдать мне Луну Лавгуд (которую почему-то звали Орт), то ли наоборот, забрать её у меня. Переговоры изрядно затянулись. Мама вела себя адекватно и спустя какое-то время осторожно сказала папе, что они меня уже достаточно помучили. Но папа вдруг вспомнил, что во время гражданской войны делали чайные ложечки с очень узкими закрученными черенками. «Потому что из остального отливали пули!!!» - заорал он в ярости.
После этого я устроил слежку за Малфоем, который выбрал именно этот момент, чтобы присоединиться к пожирателям смерти. Он забрался в какую-то картину и на её просторах встретился с Волдемортом. «А какой у тебя для меня вступительный подарок?» - грозно осведомился Волдеморт. Малфой торжествующе повернулся в мою сторону, и я с удивлением понял, что он каким-то образом догадался о моём незримом присутствии в комнате. Тем не менее, я был в полной безопасности, потому что не полез в картину. Проследив взгляд Малфоя, Волдеморт увидел только горшок с цветами, коряво нарисованный в пэинте. Очевидно, он подумал, что это и есть подарок, но вместо того, чтобы разозлиться, перешёл на более снисходительный тон и принялся что-то говорить о родителях Малфоя.
В следующий раз я явился в Хогвартс с большим коричневым чемоданом, в который поместились души Муди, Орт и Тонкс (которую почему-то звали Наталья). Мне нужно было во что бы то ни стало отдать их Дамблдору. Я торопливо пробирался по тускло освещённым коридорам, затянутым клубами серого тумана. Мимо меня весело сновали кучки людей. Я заметил, что многие девочки не ходят, а плавают по воздуху, как привидения. Ещё мне то и дело бросались в глаза ученики с Кошачьего Факультета – их легко было отличить по белым шапочкам с ушками.
Я рассчитывал найти Дамблдора в столовой. Направляясь туда, я прошёл мимо медкабинета, где целая очередь учеников ожидала своих ежевечерних таблеток и уколов. В переполненной столовой Дамблдора не оказалось, и кто-то сказал мне, что он временно покинул школу. Тогда я открыл чемодан и вытряхнул оттуда Муди. Он превратился в здоровенного дымчатого кота и убежал. Я вспомнил одну давнюю беседу, во время которой Дамблдор поведал мне, что Муди – это Наполеон.
Пора было убираться восвояси. Мои друзья присоединились ко мне, и мы во все лопатки припустили к выходу. Пока мы с бешеной скоростью скакали вниз по нескончаемой лестнице, в моей голове мельтешили тревожные мысли. Во-первых, меня немного беспокоило то, что с нами не было Гермионы, которая, кажется, училась не в Гриффиндоре, а на Кошачьем Факультете. Во-вторых, я очень надеялся, что мы не встретим Малфоя, и в то же время почти не сомневался, что это случится. И действительно, уже возле самого выхода мы столкнулись с ним буквально нос к носу. Он осыпал меня смертельными заклятьями, и я беспомощно растянулся на лестнице. Зачем-то сделав меня невидимым, он произнёс ещё парочку заклинаний, которые овеяли меня блаженной прохладой. «Моя женщина добавит!» - рявкнул Малфой, и какая-то девчонка метнула в меня красную вспышку. Я никак не умирал и что есть силы цеплялся за Малфоя, потому что он был весьма приятен на ощупь, и мне не хотелось, чтобы он уходил. Он яростно сбрасывал с себя мои руки, продолжая выкрикивать заклинания.
Наконец, он оставил меня в покое. Мои друзья горестно столпились у подножия лестницы, обнимая мой покорёженный чемодан. «Чемодан Гарри был уничтожен», - сообщил чей-то голос. Я попытался вспомнить, успел ли я извлечь оттуда Орт и Наталью Тонкс. Потом я сообразил, что стою рядом с опечаленными друзьями вместо того, чтобы неподвижно лежать на лестнице. «Аа, так это моя душа стоит», - догадался я. Тем не менее, я твёрдо знал, что по сюжету мне умирать не положено, а потому заранее предвкушал, каким офигительным сюрпризом станет для Малфоя наша следующая встреча.