If you're not angry, you're not paying attention
Сегодня умерла моя луганская бабушка – папина мама.
Это, конечно, совсем не то же самое, как если бы умер кто-то из местных родственников. Я любила её в детстве, но мы отнюдь не были близки в последнее время. Да что там, последние три года мы даже не виделись – может, поговорили пару раз по телефону, и всё. Она стала для меня воспоминанием задолго до своей смерти.
И всё же в случившееся трудно поверить. Неизбежность такого исхода была очевидна – в конце концов, она долго и тяжело болела. Но знать наперёд – не то же самое, что получить звонок с известием.
Я вспоминаю, какими гротескно-устрашающими порциями она накладывала нам еду, как она боялась лягушек и жаб, даже игрушечных, как она каждое лето рассказывала нам одни и те же истории из жизни, но так, что почему-то всякий раз было интересно и весело, как она вечно улыбалась мне с хитрым и заговорщицким видом – наверни, мол, внучечка, ведро конфет, только маме с папой не говори. И мне очень, очень странно осознавать, что её больше нет.
Впрочем, я в порядке, хоть и ошарашена. Но вот папу жалко почти до слёз.
Это, конечно, совсем не то же самое, как если бы умер кто-то из местных родственников. Я любила её в детстве, но мы отнюдь не были близки в последнее время. Да что там, последние три года мы даже не виделись – может, поговорили пару раз по телефону, и всё. Она стала для меня воспоминанием задолго до своей смерти.
И всё же в случившееся трудно поверить. Неизбежность такого исхода была очевидна – в конце концов, она долго и тяжело болела. Но знать наперёд – не то же самое, что получить звонок с известием.
Я вспоминаю, какими гротескно-устрашающими порциями она накладывала нам еду, как она боялась лягушек и жаб, даже игрушечных, как она каждое лето рассказывала нам одни и те же истории из жизни, но так, что почему-то всякий раз было интересно и весело, как она вечно улыбалась мне с хитрым и заговорщицким видом – наверни, мол, внучечка, ведро конфет, только маме с папой не говори. И мне очень, очень странно осознавать, что её больше нет.
Впрочем, я в порядке, хоть и ошарашена. Но вот папу жалко почти до слёз.