If you're not angry, you're not paying attention
Кошки славятся своеобразием своих представлений об удобстве.
Видовая принадлежность Терентия вызывает подозрения и кривотолки; есть мнение, что на самом деле это сова, замаскированная под кота в целях шпионажа. Когда-нибудь я соберусь с силами и составлю полный список оплошностей, выдающих коварную птицу с потрохами. И всё же надо отдать Терентию должное: иногда и впрямь кажется, что ничто кошачье ему не чуждо.
Например, после переезда он решительно отверг свою кроватку, с которой раньше был неразлучен, как тефтелька с пельмешкой. С тех пор опочивальней ему служит одна из кухонных табуреток. Выбор и так неочевидный, но поистине провальным его делает мизерный размер спальной поверхности. Самого Терентия тоже крупным не назовёшь. По своему телосложению он относится к типу «плотный барабашка»: идеальное сочетание упитанности и компактности. И всё же этой скромной лежанки ему хватает в обрез – вечно что-то свисает по краям.
Впрочем, всё оставалось бы в рамках допустимого, если бы он понимал, что это не лучшее место для жиги, казачка, брейк-данса и прочей рискованной акробатики. Но не тут-то было! Каждый божий день мы с замиранием сердца наблюдаем, как волосатый кренделёк исступлённо колбасится на краю обрыва, обуреваемый то нежностью, то яростью, то всеми эмоциями сразу. Рано или поздно его центр тяжести смещается, и филейная часть нависает над пропастью. Терентий чует неладное и начинает нервничать. Но вместо того, чтобы подтянуть свой зад, он принимается успокаивать себя, вылизывая лапки.
Под мощным натиском шершавого языка вся его тушка приходит в движение, отчего, конечно, накреняется ещё сильнее. Тут в действие вступают ноги, на порядок опережающие своего хозяина по уровню интеллекта. Пытаясь спасти положение, они неестественным образом перекрещиваются, цепляясь когтями за край табуретки. Это предохраняет Терентия от падения, но не прибавляет ему ума и осторожности. В конце концов, ноги теряют терпение и начищают Терентию морду — к его большому недоумению.
А ещё Терентий занимается йогой — у меня даже есть пруфы в виде фотографий.
Как-то ночью я заглянула на кухню и увидела на самом краю табуретки какой-то импровизированный косплей на упоротого лиса, чудом сохраняющий равновесие вопреки всем законам физики – не иначе, как с помощью бесовских сил.
Заметив, что я фотографирую, он принялся позировать, грациозно поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.
А потом, разнежившись в лучах внимания, завалился на бочок и изобразил улыбающегося крокодила с горящими фарами. Вот примерно в таком положении он обычно и начинает кувыркаться.
…А ведь я как раз решаю свои проблемы по методу Терентия. Надо подтянуть зад, а я вылизываю лапки.
Видовая принадлежность Терентия вызывает подозрения и кривотолки; есть мнение, что на самом деле это сова, замаскированная под кота в целях шпионажа. Когда-нибудь я соберусь с силами и составлю полный список оплошностей, выдающих коварную птицу с потрохами. И всё же надо отдать Терентию должное: иногда и впрямь кажется, что ничто кошачье ему не чуждо.
Например, после переезда он решительно отверг свою кроватку, с которой раньше был неразлучен, как тефтелька с пельмешкой. С тех пор опочивальней ему служит одна из кухонных табуреток. Выбор и так неочевидный, но поистине провальным его делает мизерный размер спальной поверхности. Самого Терентия тоже крупным не назовёшь. По своему телосложению он относится к типу «плотный барабашка»: идеальное сочетание упитанности и компактности. И всё же этой скромной лежанки ему хватает в обрез – вечно что-то свисает по краям.
Впрочем, всё оставалось бы в рамках допустимого, если бы он понимал, что это не лучшее место для жиги, казачка, брейк-данса и прочей рискованной акробатики. Но не тут-то было! Каждый божий день мы с замиранием сердца наблюдаем, как волосатый кренделёк исступлённо колбасится на краю обрыва, обуреваемый то нежностью, то яростью, то всеми эмоциями сразу. Рано или поздно его центр тяжести смещается, и филейная часть нависает над пропастью. Терентий чует неладное и начинает нервничать. Но вместо того, чтобы подтянуть свой зад, он принимается успокаивать себя, вылизывая лапки.
Под мощным натиском шершавого языка вся его тушка приходит в движение, отчего, конечно, накреняется ещё сильнее. Тут в действие вступают ноги, на порядок опережающие своего хозяина по уровню интеллекта. Пытаясь спасти положение, они неестественным образом перекрещиваются, цепляясь когтями за край табуретки. Это предохраняет Терентия от падения, но не прибавляет ему ума и осторожности. В конце концов, ноги теряют терпение и начищают Терентию морду — к его большому недоумению.А ещё Терентий занимается йогой — у меня даже есть пруфы в виде фотографий.
Как-то ночью я заглянула на кухню и увидела на самом краю табуретки какой-то импровизированный косплей на упоротого лиса, чудом сохраняющий равновесие вопреки всем законам физики – не иначе, как с помощью бесовских сил.
Заметив, что я фотографирую, он принялся позировать, грациозно поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.
А потом, разнежившись в лучах внимания, завалился на бочок и изобразил улыбающегося крокодила с горящими фарами. Вот примерно в таком положении он обычно и начинает кувыркаться.
…А ведь я как раз решаю свои проблемы по методу Терентия. Надо подтянуть зад, а я вылизываю лапки.