If you're not angry, you're not paying attention
Защита прошла на ура. Мою работу назвали в числе двух лучших и рекомендовали к публикации. Значит, зря я всю дорогу переживала, что она смотрится невыгодно на фоне монументальных исследований с километровыми списками методик.
Наверное, комиссию впечатлили научная новизна (всё-таки исследований с айтрекером пока что очень мало) и внезапная охуенность моего выступления.
На самооценку я после всего этого не жалуюсь, так что вашему вниманию представляется пост безудержного самодрочерства.
1) У меня была самая красивая презентация.
Остальные особо не заморачивались: писали чёрным по белому, самое большее – по градиенту.
А я знала, что так будет, и решила выебнуться. При этом я активно использовала шаблоны, найденные в сети – но всё равно вложила кучу времени и сил, разыскивая, выбирая, комбинируя и переделывая под свои нужды. Не знаю, кто как, но я сама словила эстетический оргазм.
Вот вам для примера несколько кадров.
читать дальше
Вообще я подумываю запостить её отдельно с подробными пояснениями, чтобы все были в курсе, над чем я страдала последние месяцы и что в итоге получилось. Хотя не знаю, дойдут ли у меня руки. Если кто-то хочет почитать такой пост — скажите об этом в комментариях, тогда точно дойдут.
2) Моя презентация не была перегружена текстом; в основном моя речь не дублировала, а расширяла, дополняла и объясняла то, что было представлено на слайдах.
Если бы я знала, что можно включить в презентацию весь текст выступления и просто зачитать его вслух – я бы, вероятно, так и сделала, потому что своим ораторским навыкам я не доверяла. Но я предположила, что это возбраняется, и пошла по сложному пути.
3) По словам одногруппницы, у меня получилось «очень волевое выступление», да и вообще все отмечали, что я держалась очень уверенно. Это я — отпетый социофоб, который трясётся от ужаса даже на рядовых семинарах!
Как ни странно, ключом к успеху стало то, что я опасалась не уложиться в отведённые 10-12 минут. Домашние репетиции показали, что я способна разглагольствовать в два раза дольше, а поскольку тренировалась я в последний момент перед выходом, то обнаруженная проблема осталась нерешённой. Поэтому во время реального выступления я не придумала ничего лучше, чем стараться говорить с максимальной скоростью. Вероятно, это и создало эффект уверенности (хотя одногруппницы потом утверждали, что я говорила не так уж быстро).
Впрочем, я и правда чувствовала себя намного увереннее, чем ожидала. Было, конечно, страшно – но не настолько, чтобы потерять голову. Помогло то, что мы были в маленькой аудитории, то, что комиссия выглядела очень дружелюбной, и то, что необходимость переключать слайды вручную позволила мне смотреть не на лица, а на экран. Вдобавок, постамент, на котором возвышался ноутбук, надёжно прикрывал меня спереди, создавая некий защитный барьер между мной и зрителями.
А по ходу выступления уверенность неуклонно нарастала, потому что, вопреки опасениям, я совсем не забывала, что говорить, и чеканила слова практически без заминок – даже во второй половине презентации, которую не успела толком отрепетировать.
Хорошо, что я поленилась заранее написать весь текст и выучить его наизусть, хотя такая мысль меня посещала. Как раз при таком подходе одно забытое слово может вылиться в панику. Надо оставлять себе место для манёвров.
Кажется, члены комиссии с трудом придумали, что у меня спросить – сидели и переглядывались. Некоторых одногруппниц буквально осыпали вопросами, среди которых попадались очень неприятные: «а вы уверены, что применение вот этого [мат]метода было корректным?», «а вам не кажется, что то, что вы обнаружили – это на самом деле вот это?». Надо сказать, что все держались молодцом и как-то находили убедительные возражения, но у меня даже в роли наблюдателя душа уходила в пятки. К счастью, мне задали только три простых вопроса: в чём практическая значимость исследования, почему у меня так мало русскоязычных источников (всего 2 из 50) и возникали ли какие-то сложности при контакте с больными. Я сказала, что полученные результаты имеют значение для диагностики и, пока никто не успел уточнить, как именно их можно использовать, задвинула что-то трёхэтажное про слабо изученный патопсихологический аспект нарушений ментализации (то есть, понимания психического). По реакции спросившей было ясно, что ответ её вполне удовлетворил. По поводу литературы я ответила, что не нашла отечественных работ по своей теме. В принципе, это правда, хотя не то чтобы я искала очень настойчиво. Я привыкла писать по англоязычным источникам, мне так проще и удобнее. Думаете, почему у меня уровень уникальности 97%? Наконец, на вопрос о контакте с больными я ответила забавной историей о том, как некоторые пациенты подозревали, что в прибор встроена камера.
После прочтения рецензии я ещё ответила на два вопроса оттуда: почему я не сравнивала испытуемых по полу и почему я не использовала в качестве стимульного материала отрывки из отечественных фильмов (ох уж этот патриотический тренд). Насчёт пола я сказала, что а) по данным литературы, этот фактор менее важен для успешности социального познания, чем текущая симптоматика, б) в выборке было слишком мало мужчин, в) сравнение, которое я всё-таки провела задним числом, уже после ознакомления с рецензией, различий не выявило. По поводу стимульного материала я объяснила, что фильмы требовались немые, потому что речь внесла бы дополнительный канал восприятия, который не отслеживается по записям движений глаз.
Моя защита пролетела очень быстро – как и всё, что было до неё. Зато три последующих выступления тянулись бесконечно долго. Кстати, вообще-то я должна была выступать первая, но у меня не открылась презентация. Несколько минут все сидели в тишине, созерцая заставку power point с надписью «10%».
В конце концов, секретарша позвала программистов – а пока они разбирались, успело защититься два человека. Это было только к лучшему – хотя бы потому, что чужой пример научил меня приветственно-благодарственным фразам, до которых я сама бы не докумекалась. К тому же, отсидеть в спокойном состоянии целых 5 выступлений было бы крайне тяжело, я и 3-то еле выдержала. Ещё больше пострадала Настя, которая три часа поддерживала меня, сидя в коридоре. Ну, как поддерживала? Писала негодующие сообщения в контактике. Сама она защищалась осенью в компании одного-единственного чувака, так что длительность мероприятия стала для неё сюрпризом. Ещё повезло, что мою группу разбили на 4 относительно небольшие кучки.
Когда всё закончилось, Насте пришлось меня фотографировать, потому что я ощущала себя шикарной женщиной.
Тут следует пояснить, что накануне я покрасилась и пополнила свой гардероб. Я уже давно загорелась идеей прийти на защиту в платье, но подходящего платья у меня не было. Вот и пришлось по такому случаю купить себе… два платья. Оба чёрного цвета. По настоянию мамы я надела то, которое закрывает рукавами порезы (хотя лично я не думаю, что кто-то обратил бы на них внимание).
Все говорили, что я охуенно выгляжу – столь разительным получился контраст с моим обычным бомжеватым прикидом. Даже Настя, которая всегда нахваливает мою внешность независимо от её объективного состояния, сказала, что никогда не видела меня такой красивой. К сожалению, рандомные мужики на всём протяжении моего маршрута тоже высоко оценивали увиденное. Основная масса ограничилась специфическими паттернами глазодвигательной активности, но один велигласно восторгался моей задницей на всю улицу. Не могу даже представить, чего они таким образом добиваются и на какой эффект рассчитывают.
После импровизированной фотосессии мы отправились в магазин, потому что, защитившись на 5, я проспорила Насте бутылочку амаретто. А потом мы расположились на набережной напротив факультета и скромно отпраздновали великий день, попивая ликёр и обсуждая тщетность бытия, в котором нет учёбы.
Хотя вначале наши посиделки не были такими уж скромными, потому что я вступила в полемику с солнцищем, пытавшимся превратить моё платье в пакет для запекания. «ЧТО ТЫ УСТРОИЛО В ДЕНЬ МОЕЙ ЗАЩИТЫ????» – гневно возопила я, потрясая кулаком в направлении нахального светила. Как ни странно, оно усовестилось и поспешило обеспечить нам кусочек бессолнечного пространства в гуще знойного летнего дня.
А ещё мне тут между делом исполнилось 24 годика… Я подумала, что уместно будет об этом упомянуть.
Наверное, комиссию впечатлили научная новизна (всё-таки исследований с айтрекером пока что очень мало) и внезапная охуенность моего выступления.
На самооценку я после всего этого не жалуюсь, так что вашему вниманию представляется пост безудержного самодрочерства.
1) У меня была самая красивая презентация.
Остальные особо не заморачивались: писали чёрным по белому, самое большее – по градиенту.
А я знала, что так будет, и решила выебнуться. При этом я активно использовала шаблоны, найденные в сети – но всё равно вложила кучу времени и сил, разыскивая, выбирая, комбинируя и переделывая под свои нужды. Не знаю, кто как, но я сама словила эстетический оргазм.
Вот вам для примера несколько кадров.
читать дальше
Вообще я подумываю запостить её отдельно с подробными пояснениями, чтобы все были в курсе, над чем я страдала последние месяцы и что в итоге получилось. Хотя не знаю, дойдут ли у меня руки. Если кто-то хочет почитать такой пост — скажите об этом в комментариях, тогда точно дойдут.
2) Моя презентация не была перегружена текстом; в основном моя речь не дублировала, а расширяла, дополняла и объясняла то, что было представлено на слайдах.
Если бы я знала, что можно включить в презентацию весь текст выступления и просто зачитать его вслух – я бы, вероятно, так и сделала, потому что своим ораторским навыкам я не доверяла. Но я предположила, что это возбраняется, и пошла по сложному пути.
3) По словам одногруппницы, у меня получилось «очень волевое выступление», да и вообще все отмечали, что я держалась очень уверенно. Это я — отпетый социофоб, который трясётся от ужаса даже на рядовых семинарах!
Как ни странно, ключом к успеху стало то, что я опасалась не уложиться в отведённые 10-12 минут. Домашние репетиции показали, что я способна разглагольствовать в два раза дольше, а поскольку тренировалась я в последний момент перед выходом, то обнаруженная проблема осталась нерешённой. Поэтому во время реального выступления я не придумала ничего лучше, чем стараться говорить с максимальной скоростью. Вероятно, это и создало эффект уверенности (хотя одногруппницы потом утверждали, что я говорила не так уж быстро).
Впрочем, я и правда чувствовала себя намного увереннее, чем ожидала. Было, конечно, страшно – но не настолько, чтобы потерять голову. Помогло то, что мы были в маленькой аудитории, то, что комиссия выглядела очень дружелюбной, и то, что необходимость переключать слайды вручную позволила мне смотреть не на лица, а на экран. Вдобавок, постамент, на котором возвышался ноутбук, надёжно прикрывал меня спереди, создавая некий защитный барьер между мной и зрителями.
А по ходу выступления уверенность неуклонно нарастала, потому что, вопреки опасениям, я совсем не забывала, что говорить, и чеканила слова практически без заминок – даже во второй половине презентации, которую не успела толком отрепетировать.
Хорошо, что я поленилась заранее написать весь текст и выучить его наизусть, хотя такая мысль меня посещала. Как раз при таком подходе одно забытое слово может вылиться в панику. Надо оставлять себе место для манёвров.
Кажется, члены комиссии с трудом придумали, что у меня спросить – сидели и переглядывались.
Некоторых одногруппниц буквально осыпали вопросами, среди которых попадались очень неприятные: «а вы уверены, что применение вот этого [мат]метода было корректным?», «а вам не кажется, что то, что вы обнаружили – это на самом деле вот это?». Надо сказать, что все держались молодцом и как-то находили убедительные возражения, но у меня даже в роли наблюдателя душа уходила в пятки. К счастью, мне задали только три простых вопроса: в чём практическая значимость исследования, почему у меня так мало русскоязычных источников (всего 2 из 50) и возникали ли какие-то сложности при контакте с больными. Я сказала, что полученные результаты имеют значение для диагностики и, пока никто не успел уточнить, как именно их можно использовать, задвинула что-то трёхэтажное про слабо изученный патопсихологический аспект нарушений ментализации (то есть, понимания психического). По реакции спросившей было ясно, что ответ её вполне удовлетворил. По поводу литературы я ответила, что не нашла отечественных работ по своей теме. В принципе, это правда, хотя не то чтобы я искала очень настойчиво. Я привыкла писать по англоязычным источникам, мне так проще и удобнее. Думаете, почему у меня уровень уникальности 97%? Наконец, на вопрос о контакте с больными я ответила забавной историей о том, как некоторые пациенты подозревали, что в прибор встроена камера. После прочтения рецензии я ещё ответила на два вопроса оттуда: почему я не сравнивала испытуемых по полу и почему я не использовала в качестве стимульного материала отрывки из отечественных фильмов (ох уж этот патриотический тренд). Насчёт пола я сказала, что а) по данным литературы, этот фактор менее важен для успешности социального познания, чем текущая симптоматика, б) в выборке было слишком мало мужчин, в) сравнение, которое я всё-таки провела задним числом, уже после ознакомления с рецензией, различий не выявило. По поводу стимульного материала я объяснила, что фильмы требовались немые, потому что речь внесла бы дополнительный канал восприятия, который не отслеживается по записям движений глаз.
Моя защита пролетела очень быстро – как и всё, что было до неё. Зато три последующих выступления тянулись бесконечно долго. Кстати, вообще-то я должна была выступать первая, но у меня не открылась презентация. Несколько минут все сидели в тишине, созерцая заставку power point с надписью «10%».
В конце концов, секретарша позвала программистов – а пока они разбирались, успело защититься два человека. Это было только к лучшему – хотя бы потому, что чужой пример научил меня приветственно-благодарственным фразам, до которых я сама бы не докумекалась. К тому же, отсидеть в спокойном состоянии целых 5 выступлений было бы крайне тяжело, я и 3-то еле выдержала. Ещё больше пострадала Настя, которая три часа поддерживала меня, сидя в коридоре. Ну, как поддерживала? Писала негодующие сообщения в контактике. Сама она защищалась осенью в компании одного-единственного чувака, так что длительность мероприятия стала для неё сюрпризом. Ещё повезло, что мою группу разбили на 4 относительно небольшие кучки.Когда всё закончилось, Насте пришлось меня фотографировать, потому что я ощущала себя шикарной женщиной.
Тут следует пояснить, что накануне я покрасилась и пополнила свой гардероб. Я уже давно загорелась идеей прийти на защиту в платье, но подходящего платья у меня не было. Вот и пришлось по такому случаю купить себе… два платья. Оба чёрного цвета. По настоянию мамы я надела то, которое закрывает рукавами порезы (хотя лично я не думаю, что кто-то обратил бы на них внимание). Все говорили, что я охуенно выгляжу – столь разительным получился контраст с моим обычным бомжеватым прикидом. Даже Настя, которая всегда нахваливает мою внешность независимо от её объективного состояния, сказала, что никогда не видела меня такой красивой. К сожалению, рандомные мужики на всём протяжении моего маршрута тоже высоко оценивали увиденное. Основная масса ограничилась специфическими паттернами глазодвигательной активности, но один велигласно восторгался моей задницей на всю улицу. Не могу даже представить, чего они таким образом добиваются и на какой эффект рассчитывают.
После импровизированной фотосессии мы отправились в магазин, потому что, защитившись на 5, я проспорила Насте бутылочку амаретто. А потом мы расположились на набережной напротив факультета и скромно отпраздновали великий день, попивая ликёр и обсуждая тщетность бытия, в котором нет учёбы.
Хотя вначале наши посиделки не были такими уж скромными, потому что я вступила в полемику с солнцищем, пытавшимся превратить моё платье в пакет для запекания. «ЧТО ТЫ УСТРОИЛО В ДЕНЬ МОЕЙ ЗАЩИТЫ????» – гневно возопила я, потрясая кулаком в направлении нахального светила. Как ни странно, оно усовестилось и поспешило обеспечить нам кусочек бессолнечного пространства в гуще знойного летнего дня.
А ещё мне тут между делом исполнилось 24 годика…
Я подумала, что уместно будет об этом упомянуть.
-
-
07.06.2016 в 02:22Будет ещё какая-то учёба, или уже всё?)
-
-
07.06.2016 в 03:05Как бы всё. Ну, то есть, я надеюсь, что какая-то учёба в моей жизни будет всегда, но уже без вот этой всей обязаловки и официоза))
-
-
07.06.2016 в 03:18Добро пожаловать в клуб, специалист)