If you're not angry, you're not paying attention
Как помиловать своего врага? Как втереться в доверие к уткам? На какую работу нанять пингвина? Сдают ли выпускники психфака хоть один ГОС, связанный с психологией?
Узнайте ответы из моего сегодняшнего сна!
К Дейенерис привели опустившегося старого бомжа, который приходился ей каким-то многоюродным дядюшкой. Было известно, что он совершил в своей жизни много нехорошего. В частности, Дейенерис думала, что он убил её отца; о том, что это сделал Джейме, она, очевидно, не знала. Заросший, почти слепой и ничего не соображающий, преступник сидел в деревянном кресле с высокой спинкой. Дейенерис расхаживала туда-сюда, повышенным тоном обвиняя его во всех смертных грехах. В наиболее эмоциональные моменты своей речи она замахивалась на него кинжалом. Но кончилось всё тем, что она с размаху воткнула кинжал в спинку кресла рядом с его головой; это означало, что он помилован.
Потом к ней приехали представители Некрополиса из Heroes V. О своём прибытии они сообщили зеленоватым дымком, просочившимся в окна. В то же время подоконники украсились бледно-жёлтыми лилиями, похожими на какие-то щупальца, а над ними сгустились призрачные черепушки с зелёными огоньками в глазах.
Начались переговоры.
Почему-то в качестве дипломатов выступали птицы, которые расселись на разных подоконниках. Дейенерис представляли белые голуби и курицы, а Некрополис – мелкие пингвинчики из «Adventure time». Последние разговаривали хриплым шёпотом и активно жестикулировали. Было ясно, что они очень умные.
Потом я сдавала ГОС – первый из пяти. Мир моих сновидений настолько суров, что сам Мартин нервно курит в сторонке! Экзамен проходил в письменной форме, а принимал его Яничев – преподаватель, который в реальности вёл курсы «теории личности в клинической психологии» и «клиническая психология в экспертной практике». Мне попался вопрос про птиц. Я описала нечто похожее на птичьи переговоры, обрисованные выше; возможно, что эта сцена являлась интерлюдией к экзамену, а не предшествовала ему во времени – не могу сказать точно. Помимо этого, я изложила свои скудные знания о том, как разные птицы откладывают яйца.
К возмущению всей группы, под конец Яничев объявил, что в другой день нам придётся отдельно сдавать тему «особенности укусов разных насекомых». Для проверки наших познаний в этой области он намеревался провести то ли ещё один полноценный экзамен, то ли контрольную, входящую в состав первого экзамена.
Кроме того, Яничев должен был принимать у нас геометрию. Кто-то поинтересовался, обязательно ли приносить циркуль. Он ответил, что не обязательно, и заверил нас, что не станет возражать, даже если у равностороннего треугольника будут разные стороны.
После экзамена я немного пообщалась с одногруппниками. Я не была уверена в правильности своего ответа и очень переживала, но Даня всячески его расхваливал (хотя, если вдуматься, он никак не мог прочитать мою работу). Больше всего он восхищался тем, что «ни одной паре уток не соответствовала ни одна пара куриц». Это означало, что мне удалось описать всех птиц по-разному, передав уникальные особенности каждого вида.
Потом я отправилась домой – во сне я по-прежнему жила с бабушками. В тротуаре моей родной улицы оказалась выдолблена не очень обширная, но глубокая лужа, которая буквально кишела утками. Большую часть времени птицы проводили на дне, но вода была прозрачной, так что это не мешало мне наблюдать за ними. Я погрузилась в лужу. Утки шарахались от меня прочь, но не улетали. Мне удалось схватить одного упитанного селезня. Первые несколько секунд он вёл себя спокойно, но потом начал вырываться. Я поспешно отпустила его, чтобы утки перестали меня бояться. По моим расчётам, теперь они должны были увидеть, что попадание в мои руки не приводит ни к каким фатальным последствиям.
Веселье оборвалось, когда по мою душу прилетела оса. Она медленно ползала по моей спине, а потом забралась под цельный купальник, который к тому моменту успел заменить мою одежду. Я терпела эту пытку, пригнувшись к земле и не смея шелохнуться. Наконец, оса исчезла – но вместо неё под купальником образовались россыпи комаров.
Дома меня ожидал ещё один сюрприз: заглянув в бабушкину комнату, я увидела, что бабушка и прабабушка стоят на подоконнике с внешней стороны. Когда я отправилась на кухню, они переместились вслед за мной и маячили за кухонным окном, пока я искала, чем подкрепиться. Сперва я удивилась, что прабабушка стоит, но потом заметила, что её ноги не достают до отлива (я специально погуглила и узнала, что эта штука называется именно так). Я подумала, что её удерживает какое-то невидимое устройство. Попытки игнорировать этот странный феномен успехом не увенчались; прабабушка обратилась ко мне с проникновенной речью, суть которой сводилась к тому, что она такой же человек, как я. Мне стало стыдно. Тут надо пояснить, что пару дней назад прабабушка упала и сломала бедро. Теоретически оно ещё может срастись, но в целом прогноз неутешительный; велика вероятность, что она больше не встанет. Не хочу об этом ни говорить, ни думать, но снам не прикажешь.
Вскоре бабушка вернулась в дом, а за окном её сменила тётя Оля (моя двоюродная бабушка).
Далее разразился неприятный инцидент с кухонным ножом. Я запачкала его чем-то рыжим (кажется, это была оранжевая M&M’s, которую я намазывала на хлеб), и бабушка крайне резко потребовала, чтобы я его вымыла. Все сели обедать, а я удалилась в ванную, чтобы выполнить бабушкино приказание. Больше всего меня возмущала даже не грубость её тона, а тот факт, что меня заставляют что-то делать по хозяйству вместо подготовки к экзаменам.
В следующем эпизоде я сдавала геометрию, которую почему-то принимал не Яничев, а Макаров – препод по истории психологии. Я показывала ему чертежи, выполненные кровью. Он одобрительно кивал и улыбался. «Спасибо благонамеренной студентке!» – сказал он, похлопав меня по спине. Я была уверена, что после такого он поставит мне «отлично», но, занося ручку над зачёткой, он призадумался и уточнил: «Хорошо?» Я окаменела от ужаса и неожиданности, но, к счастью, почти сразу проснулась.
Мать моя женщина, в этом сне прекрасно ВСЁ, от чертежей, сделанных кровью, до пингвинчиков, выступающих от лица Некрополиса. По такому случаю хочется даже расчехлить планшет и нарисовать парочку иллюстраций – но я понимаю, что такая задача мне пока не по зубам. Я умею рисовать только летающие головы, да и те получаются не очень. С другой стороны, мне надо на чём-то учиться, а для этого нужна вдохновляющая тема – такая, как этот сон, например.
Надо собраться с духом и хотя бы попробовать. Если получится что-то мало-мальски пригодное для демонстрации, то запись потом дополню и подниму.
Узнайте ответы из моего сегодняшнего сна!
К Дейенерис привели опустившегося старого бомжа, который приходился ей каким-то многоюродным дядюшкой. Было известно, что он совершил в своей жизни много нехорошего. В частности, Дейенерис думала, что он убил её отца; о том, что это сделал Джейме, она, очевидно, не знала. Заросший, почти слепой и ничего не соображающий, преступник сидел в деревянном кресле с высокой спинкой. Дейенерис расхаживала туда-сюда, повышенным тоном обвиняя его во всех смертных грехах. В наиболее эмоциональные моменты своей речи она замахивалась на него кинжалом. Но кончилось всё тем, что она с размаху воткнула кинжал в спинку кресла рядом с его головой; это означало, что он помилован.
Потом к ней приехали представители Некрополиса из Heroes V. О своём прибытии они сообщили зеленоватым дымком, просочившимся в окна. В то же время подоконники украсились бледно-жёлтыми лилиями, похожими на какие-то щупальца, а над ними сгустились призрачные черепушки с зелёными огоньками в глазах.
Начались переговоры.
Почему-то в качестве дипломатов выступали птицы, которые расселись на разных подоконниках. Дейенерис представляли белые голуби и курицы, а Некрополис – мелкие пингвинчики из «Adventure time». Последние разговаривали хриплым шёпотом и активно жестикулировали. Было ясно, что они очень умные.
Потом я сдавала ГОС – первый из пяти. Мир моих сновидений настолько суров, что сам Мартин нервно курит в сторонке! Экзамен проходил в письменной форме, а принимал его Яничев – преподаватель, который в реальности вёл курсы «теории личности в клинической психологии» и «клиническая психология в экспертной практике». Мне попался вопрос про птиц. Я описала нечто похожее на птичьи переговоры, обрисованные выше; возможно, что эта сцена являлась интерлюдией к экзамену, а не предшествовала ему во времени – не могу сказать точно. Помимо этого, я изложила свои скудные знания о том, как разные птицы откладывают яйца.
К возмущению всей группы, под конец Яничев объявил, что в другой день нам придётся отдельно сдавать тему «особенности укусов разных насекомых». Для проверки наших познаний в этой области он намеревался провести то ли ещё один полноценный экзамен, то ли контрольную, входящую в состав первого экзамена.
Кроме того, Яничев должен был принимать у нас геометрию. Кто-то поинтересовался, обязательно ли приносить циркуль. Он ответил, что не обязательно, и заверил нас, что не станет возражать, даже если у равностороннего треугольника будут разные стороны.
После экзамена я немного пообщалась с одногруппниками. Я не была уверена в правильности своего ответа и очень переживала, но Даня всячески его расхваливал (хотя, если вдуматься, он никак не мог прочитать мою работу). Больше всего он восхищался тем, что «ни одной паре уток не соответствовала ни одна пара куриц». Это означало, что мне удалось описать всех птиц по-разному, передав уникальные особенности каждого вида.
Потом я отправилась домой – во сне я по-прежнему жила с бабушками. В тротуаре моей родной улицы оказалась выдолблена не очень обширная, но глубокая лужа, которая буквально кишела утками. Большую часть времени птицы проводили на дне, но вода была прозрачной, так что это не мешало мне наблюдать за ними. Я погрузилась в лужу. Утки шарахались от меня прочь, но не улетали. Мне удалось схватить одного упитанного селезня. Первые несколько секунд он вёл себя спокойно, но потом начал вырываться. Я поспешно отпустила его, чтобы утки перестали меня бояться. По моим расчётам, теперь они должны были увидеть, что попадание в мои руки не приводит ни к каким фатальным последствиям.
Веселье оборвалось, когда по мою душу прилетела оса. Она медленно ползала по моей спине, а потом забралась под цельный купальник, который к тому моменту успел заменить мою одежду. Я терпела эту пытку, пригнувшись к земле и не смея шелохнуться. Наконец, оса исчезла – но вместо неё под купальником образовались россыпи комаров.
Дома меня ожидал ещё один сюрприз: заглянув в бабушкину комнату, я увидела, что бабушка и прабабушка стоят на подоконнике с внешней стороны. Когда я отправилась на кухню, они переместились вслед за мной и маячили за кухонным окном, пока я искала, чем подкрепиться. Сперва я удивилась, что прабабушка стоит, но потом заметила, что её ноги не достают до отлива (я специально погуглила и узнала, что эта штука называется именно так). Я подумала, что её удерживает какое-то невидимое устройство. Попытки игнорировать этот странный феномен успехом не увенчались; прабабушка обратилась ко мне с проникновенной речью, суть которой сводилась к тому, что она такой же человек, как я. Мне стало стыдно. Тут надо пояснить, что пару дней назад прабабушка упала и сломала бедро. Теоретически оно ещё может срастись, но в целом прогноз неутешительный; велика вероятность, что она больше не встанет. Не хочу об этом ни говорить, ни думать, но снам не прикажешь.
Вскоре бабушка вернулась в дом, а за окном её сменила тётя Оля (моя двоюродная бабушка).
Далее разразился неприятный инцидент с кухонным ножом. Я запачкала его чем-то рыжим (кажется, это была оранжевая M&M’s, которую я намазывала на хлеб), и бабушка крайне резко потребовала, чтобы я его вымыла. Все сели обедать, а я удалилась в ванную, чтобы выполнить бабушкино приказание. Больше всего меня возмущала даже не грубость её тона, а тот факт, что меня заставляют что-то делать по хозяйству вместо подготовки к экзаменам.
В следующем эпизоде я сдавала геометрию, которую почему-то принимал не Яничев, а Макаров – препод по истории психологии. Я показывала ему чертежи, выполненные кровью. Он одобрительно кивал и улыбался. «Спасибо благонамеренной студентке!» – сказал он, похлопав меня по спине. Я была уверена, что после такого он поставит мне «отлично», но, занося ручку над зачёткой, он призадумался и уточнил: «Хорошо?» Я окаменела от ужаса и неожиданности, но, к счастью, почти сразу проснулась.
Мать моя женщина, в этом сне прекрасно ВСЁ, от чертежей, сделанных кровью, до пингвинчиков, выступающих от лица Некрополиса.
По такому случаю хочется даже расчехлить планшет и нарисовать парочку иллюстраций – но я понимаю, что такая задача мне пока не по зубам. Я умею рисовать только летающие головы, да и те получаются не очень. С другой стороны, мне надо на чём-то учиться, а для этого нужна вдохновляющая тема – такая, как этот сон, например.Надо собраться с духом и хотя бы попробовать. Если получится что-то мало-мальски пригодное для демонстрации, то запись потом дополню и подниму.