If you're not angry, you're not paying attention
Ночные похождения не сказались на моём самочувствии, так что день удался, и я даже сходила на "Стар трек" с Алиной и Ариной. Сам фильм не особенно впечатлил, однако мы все оценили слэшные мотивы, проходящие сквозь него красной нитью. Вдобавок, выяснилось, что я, по мнению Ариночки, похожа глазами на Бенедикта Камбербетча. 
А потом нас просто убила маленькая девочка, которая рассекала по торговому центру на игрушечном единороге, оснащённом колёсиками. Мы давились едой и судорожно хватались за животы всякий раз, когда бравая наездница прокатывалась мимо нас, по-лягушачьи отталкиваясь ногами от пола. А уж когда к ней присоединился мальчик на гордом жеребце, передвигавшемся на манер гусеницы-землемера, мы поспешили убраться восвояси, потому что появилась серьёзная опасность лопнуть от смеха.
Впрочем, я хочу поговорить не об этом.
На данный момент главная моя новость заключается в том, что 16-ого числа я защитила курсовую, получив оценку "отлично" и кучу похвальных отзывов.
Даже не знаю, с чего начать своё повествование об этом знаменательном событии. Ну, я уже упоминала о том, что взяла тему "психологические закономерности формирования галлюцинаторно-бредовых расстройств при шизофрении".
Надо сказать, что шизофрения казалась мне чем-то удивительным и интригующим задолго до того, как мой интерес к ней приобрёл профессиональный оттенок. Конечно, мои представления об этом заболевании тогда ещё во многом строились на обывательских домыслах и включали в себя распространённые мифы вроде того, что все шизофреники умны и гениальны. Тем не менее, именно заблуждения подобного рода послужили для меня важным толчком к приобретению действительных знаний.
И всё же, до недавних пор очень многое оставалось для меня неясным.
В любой литературе по теме можно найти подробные описания галлюцинаций и бреда во всём их разнообразии, а вот про механизмы их формирования говорится поразительно мало. Внимание по большей части уделяется биологическим причинам симптомов; например, говорится, что галлюцинации возникают из-за переизбытка дофамина. Как будто это всё объясняет. Как будто этого достаточно, чтобы понять, почему у человека в голове звучат голоса, отдающие приказы, осыпающие его руганью или комментирующие каждое его действие. В итоге может сложиться превратное впечатление, будто психика здоровых людей устроена принципиально иначе, чем психика больных, в которой творятся какие-то таинственные патологические процессы, совершенно недоступные нашему пониманию. Отсюда же закономерно вытекает однобокий подход к лечению. Галлюцинируешь? Глотай нейролептики! Всё ещё галлюцинируешь? Глотай дальше! Перестал галлюцинировать? Всё равно глотай, а то снова начнёшь галлюцинировать. Я сейчас не стану распространяться о побочных эффектах нейролептиков, хотя и знаю о них не понаслышке. Я только скажу, что, согласно существующим данным, симптомы зачастую проявляют завидную устойчивость к такому лечению. Впрочем, возьмём для рассмотрения более удачный исход: все явные нарушения исчезли, и даже пациент не превратился в апатичный овощ. НО - изучив его как следует, мы, скорее всего, убедимся, что у него не всё в порядке. Все его страхи, подозрительность, нездоровый перфекционизм, мучительно низкая самооценка, позиция жертвы, эгоцентризм или какие-то другие проблемы, которыми он страдал ещё до начала болезни, остались при нём. Конечно, в психушку за это не упекают, однако назвать такого человека психически благополучным можно разве что с большой натяжкой. Подобные вещи делают человека уязвимым и, по мнению некоторых авторов, могут привести к формированию психотических симптомов, если наложатся на некую изначальную предрасположенность - скажем, генетическую. Можно глушить пациента нейролептиками, не пытаясь изменить установки, лежащие в основе его симптомов. Можно убирать комнату путём заметания пыли под кровать. Беда только в том, что рано или поздно пыль опять окажется на виду. Сия аналогия порождена моим собственным опытом медикаментозного лечения от депрессии. Кто-то, конечно, может сказать, что между депрессией и шизофренией нет ничего общего, но я с этим не соглашусь. Известно, например, что содержание слуховых галлюцинаций часто бывает удивительно похоже на те нездоровые мысли, которые характерны для депрессии, социофобии, мании или ОКР; основное различие состоит в том, что при шизофрении эти мысли часто переживаются не как мысли, а как звуки. Почему так происходит - это уже другая история; пересказать здесь всю курсовую не представляется возможным. Конечно, это лишь одна из теорий, но весьма вероятно, что у пациентов с различными расстройствами имеются общие непродуктивные способы интерпретации действительности; во всяком случае, доказано, что когнитивная психотерапия часто даёт мощный эффект, хотя, увы, не отменяет необходимость приёма лекарств. И совершенно очевидно, что такая работа невозможна без понимания того, какие нормальные психические процессы искажаются, приводя к возникновению тех или иных симптомов.
Дак вот, ценные сведения по занимавшим меня вопросам пополнили копилку моих знаний исключительно благодаря работе над курсовой. Я тут уже возмущалась по поводу того, что русскоязычной литературы на данную тему не существует, если, конечно, не считать одной-единственной главы в одной-единственной переведённой книге. Пришлось вступить в неравную борьбу с иностранными источниками; впрочем, это оказалось совсем не так сложно, как я ожидала. Поначалу процесс продвигался медленно; приходилось прибегать к зверскому насилию над собой, например, ставить перед собой ароматную тарелку с суши и награждать себя одной штучкой за каждый преодолённый подраздел главы.
Но постепенно я привыкла и даже стала ловить себя на том, что свободно читаю английский текст, совершенно не врубаясь, что написано-то не по-русски. Крутое ощущение. Огромное спасибо маме, которая с раннего детства муштровала меня английским. Хотя, я пришла к выводу, что научная литература на английском в принципе переваривается гораздо легче, чем художественная - может быть, за счёт меньшего лексического разнообразия. Короче, несмотря на некоторые трудности с переводом терминов, я осталась очень довольна возможностью совершенствовать язык, не отвлекаясь от основной учебной задачи, а тот факт, что мало кто из соотечественников разбирается в теме, которую я выбрала, здорово повысил мою самооценку. Кроме того, приятным бонусом послужил необычайно высокий процент уникальности получившегося текста.
Ну, как я уже сказала, мои усилия окупились сполна. Научник меня прям-таки засмущал, да и преподы, перед которыми я защищалась, тоже не остались равнодушными и горячо желали мне дальнейших успехов. Надеюсь, я не разленюсь и в следующем году забабахаю курсовую с исследованием, хотя на четвёртом курсе это ещё не обязательно. Вот как раз хотела перечислить свои идеи относительно того, что можно было бы исследовать, но мне уже неохота.
Так или иначе, я буду придерживаться темы бреда и галлюцинаций, если не увлекусь внезапно чем-нибудь другим. Вот сегодня у меня совершенно неожиданно родилась одна гипотеза насчёт причин анорексии (разглашать на всякий случай не стану, а то ещё украдут ). На самом деле я совсем не уверена, что моя теория свежа; вполне возможно, что кто-то давным-давно додумался до неё и сидит себе довольный. Кажется, мне придётся всерьёз заняться перелопачиванием литературы по этой теме - ну, конечно, не сейчас, а после сессии.
А потом нас просто убила маленькая девочка, которая рассекала по торговому центру на игрушечном единороге, оснащённом колёсиками. Мы давились едой и судорожно хватались за животы всякий раз, когда бравая наездница прокатывалась мимо нас, по-лягушачьи отталкиваясь ногами от пола. А уж когда к ней присоединился мальчик на гордом жеребце, передвигавшемся на манер гусеницы-землемера, мы поспешили убраться восвояси, потому что появилась серьёзная опасность лопнуть от смеха.
Впрочем, я хочу поговорить не об этом.
На данный момент главная моя новость заключается в том, что 16-ого числа я защитила курсовую, получив оценку "отлично" и кучу похвальных отзывов.
Даже не знаю, с чего начать своё повествование об этом знаменательном событии. Ну, я уже упоминала о том, что взяла тему "психологические закономерности формирования галлюцинаторно-бредовых расстройств при шизофрении".
Надо сказать, что шизофрения казалась мне чем-то удивительным и интригующим задолго до того, как мой интерес к ней приобрёл профессиональный оттенок. Конечно, мои представления об этом заболевании тогда ещё во многом строились на обывательских домыслах и включали в себя распространённые мифы вроде того, что все шизофреники умны и гениальны. Тем не менее, именно заблуждения подобного рода послужили для меня важным толчком к приобретению действительных знаний.
И всё же, до недавних пор очень многое оставалось для меня неясным.
В любой литературе по теме можно найти подробные описания галлюцинаций и бреда во всём их разнообразии, а вот про механизмы их формирования говорится поразительно мало. Внимание по большей части уделяется биологическим причинам симптомов; например, говорится, что галлюцинации возникают из-за переизбытка дофамина. Как будто это всё объясняет. Как будто этого достаточно, чтобы понять, почему у человека в голове звучат голоса, отдающие приказы, осыпающие его руганью или комментирующие каждое его действие. В итоге может сложиться превратное впечатление, будто психика здоровых людей устроена принципиально иначе, чем психика больных, в которой творятся какие-то таинственные патологические процессы, совершенно недоступные нашему пониманию. Отсюда же закономерно вытекает однобокий подход к лечению. Галлюцинируешь? Глотай нейролептики! Всё ещё галлюцинируешь? Глотай дальше! Перестал галлюцинировать? Всё равно глотай, а то снова начнёшь галлюцинировать. Я сейчас не стану распространяться о побочных эффектах нейролептиков, хотя и знаю о них не понаслышке. Я только скажу, что, согласно существующим данным, симптомы зачастую проявляют завидную устойчивость к такому лечению. Впрочем, возьмём для рассмотрения более удачный исход: все явные нарушения исчезли, и даже пациент не превратился в апатичный овощ. НО - изучив его как следует, мы, скорее всего, убедимся, что у него не всё в порядке. Все его страхи, подозрительность, нездоровый перфекционизм, мучительно низкая самооценка, позиция жертвы, эгоцентризм или какие-то другие проблемы, которыми он страдал ещё до начала болезни, остались при нём. Конечно, в психушку за это не упекают, однако назвать такого человека психически благополучным можно разве что с большой натяжкой. Подобные вещи делают человека уязвимым и, по мнению некоторых авторов, могут привести к формированию психотических симптомов, если наложатся на некую изначальную предрасположенность - скажем, генетическую. Можно глушить пациента нейролептиками, не пытаясь изменить установки, лежащие в основе его симптомов. Можно убирать комнату путём заметания пыли под кровать. Беда только в том, что рано или поздно пыль опять окажется на виду. Сия аналогия порождена моим собственным опытом медикаментозного лечения от депрессии. Кто-то, конечно, может сказать, что между депрессией и шизофренией нет ничего общего, но я с этим не соглашусь. Известно, например, что содержание слуховых галлюцинаций часто бывает удивительно похоже на те нездоровые мысли, которые характерны для депрессии, социофобии, мании или ОКР; основное различие состоит в том, что при шизофрении эти мысли часто переживаются не как мысли, а как звуки. Почему так происходит - это уже другая история; пересказать здесь всю курсовую не представляется возможным. Конечно, это лишь одна из теорий, но весьма вероятно, что у пациентов с различными расстройствами имеются общие непродуктивные способы интерпретации действительности; во всяком случае, доказано, что когнитивная психотерапия часто даёт мощный эффект, хотя, увы, не отменяет необходимость приёма лекарств. И совершенно очевидно, что такая работа невозможна без понимания того, какие нормальные психические процессы искажаются, приводя к возникновению тех или иных симптомов.
Дак вот, ценные сведения по занимавшим меня вопросам пополнили копилку моих знаний исключительно благодаря работе над курсовой. Я тут уже возмущалась по поводу того, что русскоязычной литературы на данную тему не существует, если, конечно, не считать одной-единственной главы в одной-единственной переведённой книге. Пришлось вступить в неравную борьбу с иностранными источниками; впрочем, это оказалось совсем не так сложно, как я ожидала. Поначалу процесс продвигался медленно; приходилось прибегать к зверскому насилию над собой, например, ставить перед собой ароматную тарелку с суши и награждать себя одной штучкой за каждый преодолённый подраздел главы.
Но постепенно я привыкла и даже стала ловить себя на том, что свободно читаю английский текст, совершенно не врубаясь, что написано-то не по-русски. Крутое ощущение. Огромное спасибо маме, которая с раннего детства муштровала меня английским. Хотя, я пришла к выводу, что научная литература на английском в принципе переваривается гораздо легче, чем художественная - может быть, за счёт меньшего лексического разнообразия. Короче, несмотря на некоторые трудности с переводом терминов, я осталась очень довольна возможностью совершенствовать язык, не отвлекаясь от основной учебной задачи, а тот факт, что мало кто из соотечественников разбирается в теме, которую я выбрала, здорово повысил мою самооценку. Кроме того, приятным бонусом послужил необычайно высокий процент уникальности получившегося текста. Ну, как я уже сказала, мои усилия окупились сполна. Научник меня прям-таки засмущал, да и преподы, перед которыми я защищалась, тоже не остались равнодушными и горячо желали мне дальнейших успехов. Надеюсь, я не разленюсь и в следующем году забабахаю курсовую с исследованием, хотя на четвёртом курсе это ещё не обязательно. Вот как раз хотела перечислить свои идеи относительно того, что можно было бы исследовать, но мне уже неохота.
Так или иначе, я буду придерживаться темы бреда и галлюцинаций, если не увлекусь внезапно чем-нибудь другим. Вот сегодня у меня совершенно неожиданно родилась одна гипотеза насчёт причин анорексии (разглашать на всякий случай не стану, а то ещё украдут ). На самом деле я совсем не уверена, что моя теория свежа; вполне возможно, что кто-то давным-давно додумался до неё и сидит себе довольный. Кажется, мне придётся всерьёз заняться перелопачиванием литературы по этой теме - ну, конечно, не сейчас, а после сессии.
Конечно, это была неплохая попытка на фоне всех предшествовавших "девушки, вам не скучно?", но господи, какую же чушь они несли! 
Возможно, со временем я даже научусь немонотонно разговаривать с людьми.
). На детей последнее, естественно, не распространяется, но и в них тоже есть что-то завораживающее. Я имею в виду, именно в тех, которые слепы от рождения и не могут даже различать свет и тьму.
Если бы я выбрала в качестве темы, скажем, шизофрению, никто не стал бы выяснять, нет ли шизофреников в моей семье и не шизофреник ли я сама. Почему же со смертью должно быть иначе? К нейтральному вопросу "почему именно эта тема?" я была готова, но вот такая реакция показалась мне странной. Даже вдвойне странной в свете того, что среди научных интересов этой дамы значится экзистенциальная психология. В общем, я растерялась, не успела сформулировать адекватный ответ и за неимением лучшего ляпнула что-то насчёт своего страха смерти. 
*
Впрочем, душа моя не вынесла мысли об опрокидывании в раковину очередного плода собственных трудов, так что вместо этого я попробовала исправить роковые последствия зловредной химической реакции с помощью мини-миксера. Благодаря этой аварийной мере вкус получившегося коктейля оказался сносным и даже приятным, поэтому я допила его, то и дело прерываясь для борьбы со свежеприбывшими творожинками.